Желанная для Альф (СИ)

— Лидия Петровна, вы не знаете, о чем говорите! Мне жаль вас расстраивать, но это ваш распрекрасный Максим, ваша кровиночка, повяз в долгах, как в шелках, и просто продал меня в счет их погашения! — отвечаю я, откровенно возмущаясь на такое обвинение с её стороны.

— Ты врёшь, гадина! — орёт она.

А я словно цепенею, но не от страха перед своей бывшей свекровью. Замираю, боясь спугнуть то, что происходит.

Видения одно за другим простреливают моё сознание.

Сначала вижу, как Кирилл сидит за рулём своего внедорожника, резко напрягается, будто что-то почувствовал. Отец его, Алексей Михайлович, рядом. Кир смотрит в боковое окно на брата, который едет на чёрном байке рядом с ними. Яр настолько сосредоточен, что не видит ничего вокруг. Кирилл несколько раз нетерпеливо надавливает ладонью на середину руля. «Наверное, сигналит!» — думаю я, пытаясь понять, где едут ребята. Потому что передо мной лишь картинки без звукового сопровождения. Не кино ж смотрю, в конце-то концов. Вижу, что кругом одни деревья. Затем они останавливаются у лесной обочины. Кирилл прикрывает глаза, пытаясь сосредоточиться. Как и Ярослав, который сжимает руль Харлея, не слезая с него. Неожиданно рядом с ними останавливаются четыре джипа. Я напрягаюсь, пугаясь за них. Но быстро успокаиваюсь, так как из машин выходят Дмитрий Дымов и куча каких-то мужиков, из которых мелькает ещё парочка знакомых рож. Ещё два парня, которых я видела в тот первый день нашего знакомства с моими истинными. Ветер, кажется, именно так и называли его. Да, это он, точно. И Ворон, вроде бы. Отец ребят выходит к ним и что-то говорит, а Ярослав опускает голову вниз, что-то бубня себе под нос, скорее всего — чертыхается, он скалится и очень нервничает. Его поведение и резкие неконтролируемые движения говорят о том, что он на взводе. Я сама за них очень переживаю. А ещё я очень боюсь, что меня не найдут. Кир подходит к брату и что-то говорит ему. Яр хмурится ещё сильнее, крутит ручки байка, заводя его вновь и выезжая на дорогу. Алексей Михайлович уходит в чащу леса, раздеваясь на ходу, вместе с несколькими мужчинами из клана Серых, Ворона и Ветров. А Кирилл быстрым и ловким движением снова садится за руль, надавливая на газ. Остальные тоже кидаются по машинам.

Дверь моей коморки с грохотом открывается, стукаясь о стену. Я дёргаюсь от неожиданности и страха. Всё, опять непроглядная темнота! Мои видения пропали, и я даже не представляю, как показать моим мужьям, где же я!

— Здравствуй, сладенькая! — слышу противный до боли знакомый голосок со страшной отдышкой. Глубокий надрывный смех мужчины, похожий на кашель, оглушает мои уши. Я застываю. Мгновение и пухлые пальцы гладят мои скулы через мешок, что на мне, а затем снимают его вовсе. Я морщусь от света, пусть и не яркого, который озаряет комнату, не в силах остановить слёзы. Даже он сейчас причиняет боль моим глазам.

— Борис Аркадьевич? А вы тут какими судьбами? — делаю вид, что удивляюсь, тихонечко произношу я, намеренно выпучив свои глазки, разглядываю его, стараясь потянуть время. Надежда, что мои любимые поняли, где я теплится где-то в душе, не давая впасть в истерику. — Вас тоже похитили? Ай-яй-яй, что за люди сейчас пошли? Одни бандиты!

— Заткнись! — шикает на меня свекровь, неожиданно перебивая меня, важно выходит из-за моей спины, направляясь к Жирову. — Борис, миленький, — лебезит она, не зная с какой стороны лучше стать, чтобы показать ему свою обвисшую до пупка грудь, видневшуюся в глубоком вырезе её делового костюма, будто до сих пор кормит ею своего ненаглядного сыночка, — вот, как и обещали! Девка ваша! Максик мой свободен? — спрашивает Лидия Петровна, подходя к Борьке, наглаживая его лацканы пиджака своими тощими пальчиками.

— Я подумаю! — обрывает он мою бывшую свекровь.

— В смысле «подумаю»? — удивилась она, хлопая ресницами.

— В коромысле! — отпихивает он Лидию Петровну в сторону, разглядывая меня. — Вы изрядно потрепали мне нервы и кошелёк! — недовольно скалится он. — Я потерял деньги и женщину. А ещё я не пойму, что в тебе такого, сладенькая? Почему эти Черновы признали своей и забрали тебя к себе, и почему я не могу выбросить тебя из головы? А я всегда получаю то, что хочу! — произносит он, склонив круглое лицо набок, отчего его второй и третий подбородок легли ему на плечо. Я сильнее вжалась в стул, боясь что-либо ответить. — Встать! — командует он мне. Ага! Ща! Терпеть не могу подобное обращение к женщине, и приказы от таких вот ничтожеств я не собираюсь выполнять. Он не мой доминант, это уж точно! Да и как это провернуть? Я ж привязана к стулу, дебил! И я лишь фыркаю ему в ответ.

— Обломись, кусок дерьма! — злобно шиплю ему.