Желанная для серого волка (СИ)

Видимо, так и есть.

И вроде всё хорошо, получается, но всё равно немножечко обидно.

Чёрт знает с чего.

Просто…

Не на такую реакцию я рассчитывала. Совсем не на такую.

Я думала, он обрадуется. А он…

— Не знаю, какими путями ты нашла такие выводы, но неужели, по-твоему, до сих пор непонятно, что ты моя пара, и только моя, никому тебя не отдам? — уткнулся носом мне в макушку и шумно втянул в себя воздух. — Откуда вообще берутся в твоей хорошенькой головке такие сомнения по поводу детей? — спросил, но ответа не ждал. — По-моему, пять лондонских кварталов — это довольно весомый аргумент к тому, что и ты сама давно смирилась с тем, что ты лишь моя, — тяжело выдохнул и снова вдохнул. — Без вариантов, сокровище.

Пять…

Он сказал, пять кварталов?

Мать моя — жуть!

Какой стыд!

Лучше просто не думать о таком.

Тем более, это не я — он не понял, чем я руководствовалась.

Но и сообщать о своей неуверенности не решалась. Таким унизительным это вдруг показалось. С другой стороны, мы ведь уже обсуждали с ним подобное за обедом в номере Лондона. И потом, в ресторане, да и после он не раз упоминал о том, что я в прошлом его чуть ли не предала. Так что:

— Я его сделала не поэтому, — призналась всё-таки, поджав губы, уставившись на свои руки. — А для того, чтобы убедиться… что я не… гулящая, — закончила совсем тихо, потерев одну ладошку о другую. — И показала, чтобы ты тоже это знал.

Послышался ещё один шумный вдох. Меня развернули к мужчине лицом.

— Я это и так знаю, — нахмурился Роман, подцепив сгибом указательного пальца мой подбородок, приподнимая тот выше, вынуждая смотреть в горящие медными всполохами глаза. — Иначе находились бы мы здесь? — выгнул бровь.

— Ну тебя же устраивали чужие дети, — пожала плечами.

Мужчина в очередной раз тяжело вздохнул. Хватка его пальцев на моём подбородке усилилась.

— Вот скажи мне, сокровище. Хоть раз где-либо я обвинил тебя в чём-либо, чтобы ты могла сделать такие выводы? — опять зарычал. — Если что-то и говорил о нашем с тобой совместном прошлом, то всего лишь констатировал случившееся. И то лишь потому, что решил, тебе необходимо это знать, раз уж не помнишь, — постановил сурово. — Скажи мне, хоть раз я как-либо показал своим поведением, что я тебя осуждаю за что-либо в этом роде, сомневаюсь в тебе, не хочу тебя и не люблю тебя?

Нет. Но ведь злился же из-за этого. И напоминал. Постоянно. Что я ещё должна была подумать?

Вздохнула.

Виновато.

— Ну, ревнивый я, — как отражение моих мыслей, добавил Роман, переосмыслив свои же слова, — что поделать? Если ты у меня такое сокровище, — сознался полушёпотом, уткнувшись лбом в мой лоб.

И всё.

Как отрубило.

Все обиды, сомнения, опасения испарились в одночасье.

Всё плохое позабылось.

Будто солнце в груди зажглось.

Подалась вперёд и обняла его за шею так крепко, насколько сил хватало, вкладывая в сей порыв все живущие во мне чувства по отношению к нему, которые просто невозможно передать словами. Да и не вышло бы. Наше уединение прервал отец.

— Вы мне нужны, — заявил лаконично, остановившись на пороге.

Ощутила, как в груди Романа завибрировало в недовольстве. Но, пусть неохотно, он всё же отпустил меня. Развернулся к помешавшему нам.

— Что? — отозвался, уставившись на него исподлобья.

Отец едва уловимо скривился.

— Трей Кларк, — обозначил коротко. — Надо, чтобы Аврора поучаствовала, — сосредоточился на мне. — Привет, — улыбнулся мягко и ласково.

Невозможно не ответить тем же.

— Привет, — тоже улыбнулась, так и не выпустив до конца из своих объятий Романа. — В чём я должна поучаствовать? — уточнила заинтересованно. — И что за Трей Кларк?

Мужчины переглянулись. Дружно промолчали. Чем пробудили во мне тонну любопытства.

— Сомневаюсь, что от этого будет хоть какая-то польза. Сам справиться не можешь что ли? — поинтересовался встречно у отца Роман. — Провожу Аврору и приду, — добавил мрачно.

Папа с этим был явно не согласен.

— Если бы было возможно этим обойтись, я бы просто прислал тебе сообщение, — сложил руки на груди.

За что и удостоился нового недовольного взгляда от Романа. А ещё чего-то ворчливого, на неизвестном мне языке. В общем, сдаваться он не собирался. По крайней мере, так просто. Чем только больше распалил моё любопытство.

— Ну, Рооом… — заканючила я на манер ребёнка, с мольбой заглядывая в его глаза. — Ну можно я схожу. Ну, пожааалуйста, — сложила ладошки в просящем жесте, чтоб уж наверняка проникся.

Стоящий у двери папа закашлялся и отвернулся. Роман устало вздохнул и страдальчески закатил глаза. Опять ворчать на непонятном мне языке принялся. Но да, надел на себя обратно ранее снятую из-за перевязки футболку, и мы пошли. Угрюмый серый волк, счастливая я и довольный отец. Который привёл нас в подвалы.

— Это что, тюремный блок? — озадачилась я, когда мы прошли пост охраны и оказались в длинном коридоре со множеством решётчатых дверей вдоль всей левой стены.