Желанная герцогиня (СИ)

— Люси, не смотри на меня, как на усопшую, — прохрипела я, разлепив тяжелые веки. Проснулась я минут двадцать назад, но сил было с гулькин нос. — Лучше воды подай. Совсем в горле пересохло…Жива я… Жива…

— Герцогинюшка… — всхлипнула девчонка, но тут же метнулась к прикроватной тумбочке, чтобы выполнить мою просьбу.

— Все хорошо, Люси… Мне гораздо лучше.

Пока она помогала мне напиться и обтереться, я мимоходом отмечала, что досталось моему телу знатно.

Однако я стала чувствовать себя гораздо лучше и больше спать мне не хотелось. Это не было моим первым пробуждением с того момента, как я отправилась за грань.

То, первое, случилось спустя неделю после дивного приключения моей души.

Несмотря на то, что боги вмешались в прошлое, видимо, разрыв с настоящим у этого самого прошлого был не столь велик (так незначительная песчинка в океане времени), либо Священная Пара каким-то образом сгладила сей разрыв и в реальном течении времени перемен не случилось, потому что для меня не изменилось ничего. Как и для моих домашних.

Иными словами, время текло ровно также, события были все теми же, никаких изменений, новой информации и прочего. То есть перед тем, как отправиться на грань я поругалась и обманула Тирхана своей покорностью. И он это все отлично помнил. Событие состоялось и никуда не исчезло.

Была у меня шальная мыслишка, что раз боги слегка подправили прошлое, то может и в настоящем были какие-то изменения?

Например, не было нашего спора с Тирханом… Но нет, настолько мне не свезло. А если учесть, что путешествие моей души сильно сказалось на организме, и учитель был практически доведён до инфаркта, обнаружив по возвращении в спальню с Интеной мое едва дышащее тело, то ничего удивительного в его тирании последнюю неделю, что я более-менее нормально функционирую, нет.

Мне не разрешали ничего, кроме как лежать, спать, пить бульон. Только дважды дали пройти в отхожее место, и то с диким скандалом со стороны Тирхана…Никаких новостей, никаких бесед или посторонних. Я терпела его поведение, понимая, что он сильно перепугался и очень обо мне беспокоился.

Воспитанников ко мне не пускали, сына давали покормить и то тут же отбирали.

Впрочем, всю эту неделю я чувствовала себя жвачкой, и сама особо не рвалась в бой. О том, как жили все это время мои гости и домашние я узнавала мимоходом из разговоров Интены и Люси.

И, в-принципе, знала, что все в порядке. Даже жрецы и жрицы уже очнулись, и пытались навязать свою помощь домашним. А вот Дариола, как и ее братец толком в себя не пришли.

Илюшка же быстро пришел в норму, стал даже более активным чем раньше, и, увы, требовал морфа к себе…

— Люси, позови Тирхана, больше прохлаждаться я не могу. Если я продолжу валяться в постели. — Пущу корни.

— У меня еще никто в дерево не превратился, Ваша светлость. — Ехидный голос учителя раздался неожиданно. Я пропустила момент, когда он зашёл в спальню. — А вам все еще необходим отдых: никаких потрясений, стресса или активной деятельности.

— То, что мне необходимо — я решу сама, Тирхан. — Разозлилась на его тон. Право слово, всякому терпению приходит конец. — Мне гораздо лучше, и пора заняться делами. Зима уже на пороге…

А вместе с ней столько хлопот!

Меня бесконечно злил сухой и обиженный тон Тирхана. Его упертость и уверенность в том, что он прав. Его нежелание поговорить со мной, когда я набиралась сил, чтобы пояснить ему ситуацию. Он просто усыплял меня магией!

Я прекрасно сознавала, что это влияние местного мироустройства и мировоззрения, однако времени на эти игры у меня не было.

— Пока я Ваш лекарь, Ваша светлость, Вам придется выполнять мои указания.

— Тирхан! — я рыкнула, глядя на то, как учитель складывает пассы явно для очередного насильного усыпления. — Прекрати себя так вести. У нас нет времени на вражду и обиды. Священная Пара вела меня, она ждала именно этого, чтобы спасти… морфа!

Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Не при Люси, как бы я не доверяла своим девочкам, но первым, с кем мне нужно посоветоваться прежде, чем разглашать такие тайны — это учитель. А он никак не шел на диалог! Я билась о глухую стену, и начинала заводиться. Упертый баран!

— Я послушаю Вас в следующий раз, Ваша светлость, когда Вы будете полностью здоровы.

Во второй раз я проснулась ранним утром.

Проснулась с мыслью, что больше я не позволю учителю так с собой поступить. И слово же сказать не дал! Усыпил, ирод! Однако мое воинственное настроение разбилось вдребезги…

Потому что тот, о ком я думала находился в спальне: освещенный тусклым светом учитель сидел на стуле с длинной бархатной спинкой (явно же из столовой притащил!) и пристально смотрел на меня. Во всяком случае, я не видела выражения его лица, зато взгляд почувствовала. Аж до мурашей пробрало.

Причем складывалось впечатление, что он тут всю ночь просидел.

— Наконец-то! — вместо приветствия заявил Тирхан, — хороша ты спать, Стейзи!