Желанная провокация

— Ты меня хочешь, — сказал он хрипло. — Это единственное, чего ты от меня желала, потому что я, как ты тогда сказала, никогда не был достаточно хорош для тебя в каком‑то ином качестве.

Эмили видела, как он медленно склонял к ней голову, давая ей время, чтобы остановить его. Но она не могла… как бы она это сделала, когда большая часть того, что он сказал, была правдой? Потому что да, она хотела его и никогда не переставала желать. Алехандро Сабато обладал над ней странной властью, как будто произносил темное эротическое заклинание. В его присутствии она немедленно возбуждалась.

Эмили вздрогнула, когда он наконец дотронулся своими губами до ее губ. Казалось, она не целовалась с мужчинами вечность, и только поцелуи Алеха были такими восхитительными. Его язык скользнул в ее рот, и это интимное прикосновение вызвало в ней усиление возбуждения. Она обвила руками его шею и оказалась достаточно близко, чтобы почувствовать его эрекцию.

— Алех, — прошептала она ему в губы, и на этот раз он не возражал против такого варианта своего имени.

В ответ он провел кончиками пальцев по ее шее, потом по ложбинке между грудей, а затем сунул руку под платье, чтобы обхватить напряженную грудь. Эмили не возражала и не могла этого сделать, потому что он так сладко обводил пальцем вокруг соска, твердого как камень. Он углубил поцелуй, и она прижалась к нему жадно, беспокойно. А затем, без предупреждения, Алех подхватил ее на руки и отнес к огромному черному кожаному дивану. Она так страстно желала, чтобы он снова прикоснулся к ней, что не заботилась о последствиях. Все, о чем она могла думать, — как сильно хотела его, и она застонала от удовольствия, когда он лег на нее сверху, а его губы вновь завладели ее ртом с настойчивостью, столь же лестной, сколь и неотразимой.

Глаза Эмили закрылись, и она отдалась пьянящим ощущениям, чувствуя пульсирующий жар между ног.

— М‑м‑м… — сказал он, продолжая опытные ласки сосков. — Я совсем забыл, какие они очаровательные, и теперь хочу снова увидеть их.

Каждое свое слово он сопровождал расстегиванием пуговиц ее платья, его пальцы действовали ловко. Эмили должна была испугаться, но чувствовала себя бессильной, потому что другую руку он использовал, чтобы проникнуть под подол ее платья. Дыхание шумно вырывалось из ее легких. Прошло восемь лет с тех пор, как кто‑то прикасался к ней подобным образом, у нее было ощущение, что она попала в рай.

Расстегнув платье, он увидел на ней бюстгальтер и удивился.

— О боже, — выдохнул он.

— Что‑то случилось? — ошеломленно спросила Эмили, открыв глаза и увидев, что он с восхищенным вниманием изучал ее грудь.

Алех пожал плечами, проверяя эластичность тостой лямки телесного цвета, оттянув ее и отпустив.

— Это белье не совсем подходит к такому сексуальному платью.

В его голосе явно звучало осуждение.

— Оно практично, — защищаясь, произнесла она.

— Я не сомневаюсь, но белье слишком простое. — Он лениво улыбнулся и продолжил свои дразнящие манипуляции. — Разве другие мужчины не говорили тебе, чтобы ты время от времени надевала красивое белье?

— Какие еще мужчины? — переспросила Эмили, потому что ее чрезмерно возбужденное тело мешало мыслительным процессам, особенно когда он вот так гладил ее сосок.

— Я не собираюсь льстить себе, что я единственный, особенно после твоих прощальных слов, — прошептал он ей в шею. — Интересно, ты предоставляешь такие привилегии всем своим клиентам?

Она не сразу сообразила, что он имел в виду, но потом поняла его намек, который был настолько оскорбительным, что у нее перехватило дыхание.

— Привилегии?

Он пожал плечами:

— А почему бы и нет? Такое случается.

Эмили недоверчиво посмотрела на него, оттолкнула его руку и, выскользнув из‑под него, встала с кровати. Ее пальцы дрожали от ярости, когда она застегивала платье.

— Ты действительно думаешь, что я веду себя так с клиентами?

— Не знаю, — холодно ответил он. — Когда ты уходила, то сказала мне, что будешь наслаждаться другими мужчинами, и я предположил, что ты это делала.

Потому что это был единственный способ сделать так, чтобы он ее отпустил. Но какой смысл ворошить все это сейчас и возвращаться к прошлому, которое наверняка лучше предать забвению? Даже если он смотрел на нее так, как будто она была дешевкой, тянувшейся к любому, кто проявлял к ней интерес. Эмили здесь не для того, чтобы выставлять напоказ свою добродетель или обеспечить его хорошее мнение о ней. Не будет ли легче справиться с влечением к нему, если он продолжит ее презирать?

— Я не совсем понимаю, как это случилось, — сказала она неестественно спокойным голосом.

— Хочешь, я расскажу тебе, как работают гормоны? — протянул он.

Не обращая внимания на его сарказм, Эмили заставила свой голос звучать спокойно.

— Мы забудем, что это вообще произошло. Ты понимаешь меня, Алехандро?

Он тихо рассмеялся: