Желанная (СИ)

Мне хватило выдержки ровно отвечать на вопросы о происшествии, но я умолчала о признании Илвы. Я не могла обвинить Тора при всех. У меня нет доказательств. К тому же если он невиновен, я навсегда испорчу его репутацию. Нет, это только между нами.

Вскоре я попросилась к себе, сославшись на пережитый стресс и желание привести себя в порядок. Мое платье было в земле, в волосах застряла трава. Тор не почуял подвоха. Он остался допрашивать воинов, которые вели Илву. Я догадывалась: ему они скажут то же, что и мне: девчонка вырвалась и бросилась со скалы. Надо будет самой разобраться, кому они служат. Никому кроме себя я в этом деле не доверяла.

Прежде чем подняться в свои покои, я свернула к конюшне, где в это время обычно бывал Никлас. Помня, что ему запрещено общаться со мной, я пряталась в тени и подозвала юношу, когда никто не видел.

Никлас вышел ко мне. Мы скрылись за углом конюшни, и я спросила:

— Никлас, ты помнишь мою новую рабыню?

— Вы пришли поговорить о ней? — разочаровался юноша.

Мне сейчас было не до чужих сердечных страданий, поэтому я строго попросила Никласа ответить на вопрос.

— Ту, молодую? — нахмурился он. — Как ее звали…

— Илва.

— Точно! Я с ней не общался, но видел ее рядом с тойоном, — юноша сам подвел к тому, что я хотела узнать.

— Торвальд говорил с ней?

— Пару раз.

— О чем же?

— Этого не знаю, миледи. О том вам лучше спросить у мужа.

— Ну да.

— А зачем вам это? Что-то стряслось? — поинтересовался Никлас. — У вас платье в грязи и трава в волосах.

— Пустяки, — отмахнулась я. — Скоро сам все узнаешь, — новость о последних событиях пока не добралась до конюшни. Знай Никлас о произошедшем, мог бы солгать, а так выдал Тора с головой. — Мне нужно еще кое-что. Иди за мной.

Я двинулась к центральной площади. Не дойдя, выглянула из-за угла. Тор все еще был там, беседовал с одним из трех воинов, что упустили Илву. Двое других уже ушли.

— Взгляни, — сказала Никласу, — на того мужчину рядом с Торвальдом. Он знаком тебе?

Никлас занял мое место, посмотрел, а затем произнес:

— Это Стиг. Он пришел с нами.

— Он — один из наемников Тора? — уточнила я.

— Верно.

— Почему я не видела его за столом мужа?

— Стол маленький, а воинов с тойоном Торвальдом пришло много. Все не поместятся. За тем столом сидят лишь приближенные.

— Вот оно что, — пробормотала я. — Спасибо, Никлас, можешь идти.

Юноша оставил меня, а я словно вросла ногами в землю. Никак не могла сделать шаг. Все нити вели к одному человеку, и это разрывало мне сердце.

Позже я подловила Расмуса, воина который учил меня верховой езде, когда Тор был занят, и показала ему Стига. Расмус подтвердил слова Никласа. Стиг действительно был из числа наемников мужа.

Торвальд общался с Илвой. Это плохо. Вот она — первая улика против него. Раньше он не проявлял интереса к моим рабыням и уж точно не заговаривал с ними. Вторая улика — воины, упустившие Илву, его наемники. Это и вовсе ужасно.

Зачем же он спас меня? Как там Тор говорил — если кто-то и отнимет твою жизнь, то только я. Я нужна ему живой, чтобы он в полной мере насладился моими страданиями?

С чего я решила, что наши отношения изменились? Он всего лишь поцеловал меня, прочее я придумала сама. Вдруг все было притворством, чтобы усыпить мою бдительность? Я не верила, не хотела верить, но забыть о словах Илвы означало рискнуть сыном.

Торвальд не должен догадаться, что Илва мне все рассказала. Пусть думает, что она унесла тайну с собой в могилу. Я буду вести себя с мужем как ни в чем не бывало. Сделаю вид, что между нами все по-прежнему. А что дальше? Снова вернуться к идее побега? Ведь здесь, в крепости Арвид я лишусь сына, и не имеет значения, кто будет повинен в его смерти. Оставаться, надеясь, что муж ни при чем, слишком опасно. Как же поступить?! Я чувствовала, что схожу с ума. Тону в кошмаре, в который превратилась моя жизнь, и некому бросить спасательный круг.

Из конюшен я отправилась в детскую, убедиться, что с сыном все хорошо. Ушла оттуда спустя несколько часов и то потому, что няня настояла — Ивар готовился к дневному сну. Наконец, я добралась до своих покоев и привела себя в порядок. А потом зашел муж.

Быть милой с тем, кто возможно едва не убил твоего единственного ребенка, сложная задача. Я притворялась изо всех сил, но справилась из рук вон плохо. Мужчина быстро почуял подвох.

— Что происходит, Алианна? — спросил он, когда я, сославшись на необходимость закончить вышивку, отказалась пересесть ближе к нему.

— Ничего, — пожала плечами. — Сложный выдался день. Я перенервничала и у меня разболелась голова.

Излюбленная отговорка всех жен — головная боль — сработала. К тому же голова болела на самом деле. Так много как сегодня я еще никогда в жизни не думала. При этом в мыслях был сплошной сумбур.

Тор проникся ко мне сочувствием, но просто оставить меня в покое он, конечно, не мог.

— Эта рабыня, — произнес мужчина задумчиво. — Илва.

— Верно, — пробормотала я, пытаясь не думать о распростертом на камнях теле. Надо же он помнит ее имя.

— Она что-нибудь сказала тебе? Объяснила как-то свой поступок?