Желанная (СИ)

Рва не было, и всадники, вызвавшие переполох, подъехали к воротам. Их было четверо, но вдалеке виднелось еще как минимум пятьдесят наездников. Я плохо разбираюсь в военном деле, но даже мне ясно, что нас берут в осаду и, возможно, скоро будет штурм. Но прежде начались переговоры.

Вперед выехал всадник с накинутым поверх одежды меховым плащом. Капюшон скрывал его лицо, но мне хватило вида плеч. Передо мной воин. И сильный. Плащ зрительно увеличивал и без того мощную фигуру, и я почувствовала себя маленькой и жалкой. А ведь мужчина пока по ту сторону ворот. Что будет, если он войдет в крепость?

— Гунхильда, — мужчина приблизился к воротам и ударил в них кулаком. Мне показалось, стены содрогнулись. — Открывай! Я знаю, что Вилфред мертв.

— Кто тебе донес, Торвальд? — выкрикнула свекровь, свесившись со стены, высота которой была метров пять. Переговариваться и даже видеть друг друга можно без проблем.

Мужчина снял капюшон и запрокинул голову:

— Не все люди так верны тебе, как ты думаешь.

Я с интересом рассматривала незнакомца. Его щеки покрывала щетина, но даже она не скрадывала острых скул. Глаза чуть раскосые, внимательные как у хищной птицы. У него были выбриты виски и затылок, в каштановые волосы кто-то вплел синюю ленточку. Точнее когда-то лента была синей, сейчас цвет едва угадывался, и я скорее почувствовала, что она синяя — под цвет его глаз — чем увидела.

В мужчине ощущалась стать. Он не простой переговорщик. Не удивлюсь, если всадники подчиняются ему.

И тут он заметил меня. Его взгляд выхватил меня из толпы на стене и уже не отпускал, словно я животное, угодившее в силки. Я вцепилась в камень, чтобы не упасть, так резко закружилась голова.

— Алианна, — губы мужчины растянулись в улыбке, но ее нельзя было назвать приветливой. Он походил на охотника, засекшего добычу. — Прикажи открыть ворота. Это в твоих интересах.

Я молчала, не зная, что ответить. Теперь на меня смотрел не только воин за стеной, но и те, кто стоял рядом. Они как будто чего-то ждали. Неужели моего решения?

— Я знаю, что Гунхильда приготовила для тебя. Не пустишь меня и погибнешь. Я клянусь, что ни тебя, ни твоего сына не тронут.

При упоминании Ивара сердце болезненно сжалось. Его судьба тревожила куда больше моей собственной.

Я лихорадочно соображала. Рядовые жители крепости в курсе смерти ее хозяина, но им не сказали, что в убийстве обвиняют меня. Это скрывают, недаром на суд не пустили посторонних. Для местных я — вдова господина. Мое слово имеет вес. Как я решу, так и будет. Мужчина за стеной не просил бы меня открыть ворота, если бы не знал, что я могу это сделать.

Я понимала, что он представляет угрозу и немалую. Но выбирать приходилось меньшее из зол. Свекровь убьет меня при первой возможности. По мнению Гунхильды я лишила жизни ее сына. А незнакомец обещал неприкосновенность.

Где-то я читала, что в стародавние времена честь была превыше всего. Если мужчина дал слово, он держал его до последнего. Хотелось верить, что здесь действуют те же законы.

— Не вздумай, — Гунхильда уловила мой настрой. — Он ненавидит тебя. Надо быть дурой, чтобы надеяться, что он снова попадет под твои чары. Если впустишь его, он превратит твою жизнь в кошмар.

— Но я хотя бы буду жить, — заметила на это.

— Я хорошо его знаю. Он все-таки мой сын. И я говорю тебе — не открывай ворота. Уж лучше смерть, чем то, что он сделает с тобой.

От удивления я чуть не свалилась со стены. Вот так новость. Это не просто воин, а мой деверь. Что он за человек, если родная мать советует его не пускать? Но мне нет дела, ладят мать с сыном или нет. Я лишь хочу выжить.

Я пригляделась к свекрови. Будь в ее глазах страх, ни за что бы не приказала открыть ворота. Но его там не было. Злость и ненависть ко мне, старые обиды на сына — все присутствовало, но она не боялась, и я сочла ее слова желанием меня запугать.

— Я выбираю жизнь, какой бы она ни была, — с этими словами кивнула воинам у ворот, чтобы открыли.

Мужчина за стеной победно улыбнулся. Увы, я не разделяла его радость. Страх, что совершила ошибку, не отпускал. Но что-то исправить было поздно — захватчики вошли в крепость.

Глава 4. Военный совет

 Гунхильда покинула крепостную стену в ту же минуту, как механизм ворот пришел в движение. Я тоже не задержалась. Страх гнал меня прочь.

Едва войдя в главное здание, наткнулась на Руну. Женщина была бледнее пены на волнах и тряслась, словно припадочная. Но она вышла из комнаты, чтобы встретить меня. Вот это отвага.

Схватив за руку, Руна потянула меня к лестнице и вскоре привела в спальню.

— Переждем здесь, миледи Анна, — сказала она, подперев дверь креслом. Откуда в хрупком теле столько силы?

— Что переждем? — уточнила я.

— Захват крепости.

— Какой же это захват? Мы сами открыли ворота. Считай, сдались.

— Все так, — кивнула Руна. — Но наемники обязательно это отпразднуют.

— Звучит так, будто это не праздник, а оргия какая-то.