Желанная (СИ)

— Что это? — я, зажав порезанную ладонь, во все глаза смотрела на кинжал.

— Это правда, — заявила кликуша. — Кинжал выкован из саламанского камня. Он светится от соприкосновения с королевской кровью.

— Это какой-то фокус, — Тор тряхнул головой. — Я видел, как Алианна четыре года назад порезалась этим кинжалом. Лезвие не светилось.

— Правильно, — согласилась Тирна. — Тогда она не была подлинной наследницей короля.

— А теперь превратилась в нее? — мужчина разозлился, зато до меня начало доходить.

Кликуша изъяснялась загадками. Такая у нее манера. Но мне помогла рассказанная Руной история. Рабыня упомянула, что оруженосец короля по приказу королевы сбежал с последним оставшимся в живых принцем. Куда они отправились, толком неизвестно, но в легенде четко говорилось: туда, где их никогда не найдут. Почему не в другой мир? Например, в мой. Поэтому принц не сумел вернуться. Он был слишком мал, чтобы запомнить родину. Кто знает, что там стряслось, но оруженосец не рассказал подопечному правду. Так и жили предки короля в нашем мире из поколения в поколение, не догадываясь о своем происхождении, пока я не обратилась к старухе за помощью. Как назвала ее кликуша — повелительница дорог, что ведут из мира в мир? Надо разузнать о ней подробности.

Саламанский камень, напротив, не покидал этот мир. Оруженосец просто отдал его кому-то на сохранение. Например, жившему тогда тойону крепости Арвид. Сейчас уже не узнать, почему выбор пал именно на него. Вероятно, сам оруженосец был из рода Арвидов. Пряча камень от врагов, тойон приказал выковать из него кинжал. Вот и объяснение легенды, в которой говорится, что камень сменил форму, став тем, чем не был прежде.

Не исключено, что старуха сразу признала во мне жительницу другого мира. Она безошибочно определила, где мое место и отправила сюда. Тогда-то кровь Алианны и превратилась в кровь подлинного наследника короля.

А еще я поняла, почему именно мне надо было пойти к кликуше. Она откликнулась на мой призыв не просто так. Тирна подчинилась королевской крови, недаром она называет меня «госпожа».

— Как это поможет остановить Владыку мертвой воды? — я вернула разговор в главное русло. Объяснение с Тором подождет. Кликуша в любой момент может отключиться, и мы не узнаем самое важное.

— Живительный огонь враг мертвой воды. Но он лишь жалит, — ответила Тирна. — Чтобы усилить огонь, напоите его магией короля.

— То есть кровью, — перевела я на обычный язык. — Как много ее нужно?

— Так много, как потребуется.

— Это не повредит ребенку? — испугалась я.

— Он такой же сильный как вы, госпожа. Если выживете вы, то и он выживет, — кликуша откинулась обратно на подушки и прикрыла глаза.

Я задавала еще вопросы, но она не отзывалась. Аудиенция окончена. Тирна и без того была чересчур словоохотлива.

Мы с Тором молча покинули комнату. Едва дверь закрылась за нашими спинами, как мужчина безапелляционно заявил:

— Ты не станешь этого делать. Мы найдем другой способ.

— Какой? Продолжим топить в море людей, надеясь, что Владыка, наконец, устанет бушевать и успокоится? Или сбежим, куда глаза глядят, и будем до конца дней держаться подальше от воды?

— Я не позволю тебе рисковать жизнью. Что если для ритуала потребуется вся твоя кровь?

— В таком случае я надеюсь, ты позаботишься об Иваре, — прошептала, преодолевая спазм горла. Умирать совсем не хотелось. Но остановить Владыку — моя задача. Без сомнений я угодила сюда именно ради этого. Позволить людям и дальше гибнуть я не могу. К тому же если не прогнать Владыку, он рано или поздно придет за Иваром и за тем малышом, что только должен родиться.

— Нет, — упрямился мужчина. — Я — твой муж и тойон, и я приказываю тебе не делать этого.

— Прости, — я коснулась его щеки, — но я снова тебя ослушаюсь.

Мы стояли на шаткой лестнице. Я — спиной к стене, Тор передо мной, держась рукой за перила и мешая мне пройти. Я едва различала его лицо в полумраке, но по тяжелому дыханию догадывалась, что он сердится. Слишком много разом свалилось на него.

Мы обсуждали одно, но оба думали о другом. Тор не настолько глуп, чтобы пропустить слова кликуши мимо ушей. Выводы он тоже умеет делать. Просто и ему, и мне было одинаково страшно заводить разговор на волнующую нас тему, и мы тянули время. Но вечно это продолжаться не могло.

— Прости, — повторила еще раз. — Я давно должна была рассказать о своем происхождении, но я боялась, что ты отвернешься от меня, поэтому молчала. Я плохой человек.

— Не говори так о себе, — прошептал он, наклоняясь к моим губам.

Я обожала его поцелуи. Нежные и страстные одновременно. Что буду делать, если этот поцелуй прощальный?

Я разочарованно застонала, когда мужчина прервал ласку ради того, чтобы спросить:

— О каком переселении душ говорила кликуша?

— Я лишь отчасти та, которую ты знал четыре года назад, — призналась. — Я не Алианна, хотя она живет во мне. Все это так сложно, что я сама толком ничего не понимаю. Я не хотела занимать чужое место, но я рада, что нахожусь здесь. С Иваром и с тобой.

Муж молчал, обдумывая мои слова. Злость поутихла, но мужчина все еще был напряжен.