Желанная жестокость

Выход у нее только один. Быть насмешливой и, по возможности, просто его игнорировать. Тогда она в безопасности. Тогда ее несчастное сердце не зальют еще большей болью. И не насладятся ее уничтожением.

Поверив своим доводам, Ульяна пришла в полное уныние.

По пути на работу, выйдя из метро в переход, она зашла и взяла себе кофе в той самой кофейне, где тогда стоял Дима в день их знакомства. С трепетом коснулась той же стойки, которой касался он.

Как глупо.

Потом медленно шла, на ходу делая глоток за глотком. Вдруг подумала: «а может, наоборот – сдаться? Просто сдаться?»

Она же так хочет его. Просто поплыть по течению. Повеситься ему на шею, если он позволит, и просто пережить это. Побыть с ним – как угодно. И пусть потом смеются, казнят ее. Но у нее будет это время с ним, и никто этого не сможет отнять.

«Как же я смешна и безнадежна!» – в который раз подумала она, когда через несколько минут сама же взглянула на свою идею под новым углом: едва Дима поймет, в каком она находится плачевном состоянии, сразу же от нее отвернется. И тогда она останется у разбитого корыта – и без гордости, и без жалких крох любви.

«Нет! Только холод и полный игнор. Только так!»

Целый день она все готовилась к ополчению, но Дима в офис так и не пришел. И всю следующую неделю он ходил на мероприятия с другими журналистами, в офисе вообще не появлялся, фотографии скидывал всем через интернет. Сначала Ульяна вздыхала с облегчением. Потом затосковала. Потом начала ему мстить. Поняла, что вся ее теория гроша ломаного не стоила. Она, как всегда, все себе придумала, нагородила из ничего целую гору домыслов. А он уже и думать о ней забыл.

Что ж, отлично. Они, значит, больше никогда не увидятся.

Ульяна стала намеренно стараться посещать лишь те мероприятия, где были фотографы со стороны организаторов, и не было нужды привлекать своего. Конечно, прокатывало не всегда, и она придумала новый способ увильнуть от общения с ним. О мероприятии писала ему на Facebook. Никаких «привет» и прочих нежностей. Просто высылала информацию о дате, времени, месте и уточняла, кого надо отснять. Таким образом, они дважды были на одних и тех же мероприятиях, где даже не пересеклись. Дима так же молча сбрасывал фотографии на Google диск и высылал ей ссылки. Без лишних слов.

Иногда он все же заходил в офис ненадолго – переговорить со Львом или помочь кому-то с подбором фотографий или форматов. Все, как обычно, собирались вокруг него, Снежана и Мэри флиртовали – каждая по-своему, Егор ходил с Димой на перекуры и общались они подолгу – похоже, дружили довольно близко. Нонна и Ксюша – две худосочные рыжеволосые журналистки из рубрик Life style и «Отношения», внимали любым рассказам Димы, вставляя самодовольные реплики, или выводили его на профессиональные разговоры с целью поразить своими познаниями в области фотографии, которой обе прямо неожиданно резво стали заниматься.

И только Ульяна ни разу не приняла участия в общении этой тусовки. Ни единого раза. Она то изображала слишком занятую и надевала наушники, то, стараясь делать это непринужденно и незаметно, сбегала из офиса под любым предлогом. Только бы не быть с ним рядом, не видеть его глаза, не слышать его голос.

Это было невыносимым мучением для нее. Весь ее мир и так вращался вокруг Димы днями и ночами. Но когда она еще и видела его, у нее пропадала способность мыслить и адекватно себя вести. Она превращалась в существо, похожее на кролика перед удавом. Просто становилась жалкой. И ненавидела себя за это. И его. Потому не могла терпеть быть рядом с ним, хотя и очень этого хотела.

Однажды пришла в офис около девяти, чтобы успеть спокойно поработать до одиннадцати – обычно Дима раньше не приходил. Закинула свой рюкзак на стул, включила ноутбук. Пошла к кухне. Вдруг дверь переговорной в конце коридора открылась. Оттуда вышел по-утреннему лохматый шеф-редактор, а вслед за ним… Дима.

Лев быстрым шагом направился прямиком мимо нее к выходу из офиса, на ходу бросив:

– С утречком. Я на встречу, – и вылетел за дверь.

Они остались одни. Один на один в молчаливом утреннем офисе. Ульяна затравленно смотрела в гипнотизирующие голубые глаза. Так долго ей удавалось прятаться. И вот. Добыча сама нашла ловца.

Дима тоже смотрел на нее, так и стоя в коридоре.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – буркнула она. И, забыв, что шла в кухню, повернула назад, ринулась к своему столу. Села. И тут же об этом пожалела. Дима прошел мимо нее и тоже сел за свой стол, который стоял перпендикулярно ее столу. Выходило, что ее злой гений как раз мог созерцать ее профиль.

Она сидела и думала, смотрит он на нее или нет. Смотрит или нет! Почувствовала, что щеки заливаются краской. Не выдержала. Вскочила и, не взглянув на него, быстрым шагом отправилась в кухню. Закрыла за собой дверь. Выдохнула.

«Ну вот. Теперь он точно решит, что я чокнутая. И пусть. Чтобы я уже точно ни на что не надеялась».

Она подошла к кофемашине, нажала на кнопку. Надо же было ей прийти в такую рань, чтобы потом прятаться здесь! Остальные явятся минимум через час. Не сидеть же ей час в кухне.