Желанная

Из глаз Джулии потоком полились слезы, лицо перекосила гримаса страдания. Что, если она не сможет стать такой, какой он хочет ее видеть? Или того, что он увидел в ней, вообще не существует?

– Почему он не оставит меня в покое?!! – крикнула плачущая Джулия, глядя на море.

С воды поднялась стая испуганных бакланов. Рыдания Джулии смешались с истерическим смехом. Господи, на кого она сейчас похожа! Пыльная, грязная, из носа течет, косметика размазана по лицу, и она не то плачет, не то смеется.

Сукин сын. Это все из-за него. Это он расшатал ей нервы, лишил покоя и хладнокровия. Еще никому не удавалось вывести ее из себя. Сукин сын.

Заведясь, Джулия схватила с земли камешек и швырнула его в море. Она с каким-то злорадным удовольствием смотрела, как он шлепнулся в море и пошел ко дну. Сукин сын. Она подхватила другой камень, потом еще и еще. Как в лихорадочной гонке, Джулия, не глядя, поднимала их и швыряла в море один за другим, стараясь забросить очередной камень дальше предыдущего. Она смеялась, задыхаясь от физической нагрузки, и ругала Дика на все лады, обзывая его разными словами, насколько ей хватало фантазии. У нее болели руки, они покрылись кровоточащими царапинами – от острых раковин, валявшихся на берегу. Выступивший на лице пот смешался с пылью, слезами и растекшейся тушью.

Наконец ее рука нащупала очень тяжелый камень. Джулия с трудом подняла его, подтащила к выступу над морем, зашаталась, едва не упав, и, собрав последние силы, с победоносным криком разжала руки. Камень тяжело ухнул в воду, унося с собой всю ее злость.

Чувствуя дрожь в ногах, Джулия отошла от края и опустилась на большой валун. Вдали пронзительно прокричала чайка. После атаки Джулии поверхность моря снова стала гладкой. Вернулись бакланы и, сердито клокоча, уселись на прежнее место. Ветер почти стих, превратившись в легкий шепот.

Сукин сын. Она сходила по нему с ума.

Одинокая птица пролетела в сторону маленького островка. Джулия прикрыла рукой глаза от солнца и проследила за ее полетом. «Они спариваются всю свою жизнь. Один самец, одна самка… и так всю свою взрослую жизнь».

Джулия запрокинула голову и сделала глубокий вдох. Любовь и должна быть простой. Полной естественной радости и застенчивого согласия. А не мучительного страха и недоверия.

Она встала, ноги и руки по-прежнему дрожали, и стала осторожно подниматься по крутому склону, добавляя грязь на одежду и открытые участки тела. Джулия продралась через заросли ольхи и ежевики и пошла по направлению к тропинке, по которой пришла сюда. Рано или поздно она вернется в коттедж и встретится с его хозяином. Но не сейчас. Еще рано. Ей надо разобраться в своих чувствах, учесть все факторы, все последствия.

Охая и постанывая, Джулия карабкалась вверх. Все тело, как, впрочем, и голову, ломило от усталости и боли. Она вышла к колодцу, принадлежавшему семье Хартли. Там сохранился старый ручной насос, который вряд ли использовался после появления моторов, работавших на бензине. Родители Дика оставили эту реликвию на крайний случай и, возможно, на память. Насос был аккуратно выкрашен черной краской и находился на деревянной платформе, словно какая-то святыня.

Джулия взялась за ручку и стала качать воду. Вверх-вниз, вверх-вниз. Металл протестующе скрежетал, но сопротивление, которое Джулии приходилось преодолевать, свидетельствовало о том, что вода скоро появится. На нее садились комары, привлеченные человеческим потом и теплом. Наконец появилась серебристая струя. Джулия подставила ладонь и громко рассмеялась. Вода была холодной, чистой – из самых недр земли.

Она плеснула пригоршню на лицо, не прерывая работу. Струя стала мощнее, вода уже лилась непрерывным потоком. Джулия подставила под нее голову, вымыла лицо свободной рукой, задыхаясь от ледяного холода и повизгивая от восторга.

Вода струйками стекала с лица и волос и попадала за джемпер. Джулия выпрямилась и посмотрела на насос. Голова была чистой и ясной, а тело оставалось грязным и потным.

Решение созрело моментально. Она быстро разделась и снова взялась за ручку насоса.

От холодной воды у нее остановилось дыхание. Джулия резко вдохнула, передернула плечами, слабо пискнула и снова нырнула под струю. Она яростно терла себя, смывая грязь, и пот, и кровь с поцарапанных рук. Потом она просто стояла под водой, подставляя плечи, грудь, спину и ноги, пока не почувствовала себя чистой, легкой и покрасневшей от холода.

Джулия ополоснула одежду и расстелила ее на камнях, а сама легла рядом на мох. Солнце уже начало припекать. Чистый воздух согревал ее, сушил и ласкал. Джулия позволила себе снова думать о Дике. «Один самец, одна самка… и так всю жизнь…» Почему в его устах это прозвучало благородно, возвышенно и… соблазнительно? Может, все дело в этом очаровательном уголке природы? И в этом необыкновенном мужчине, который заставил меня посмотреть на мою жизнь в Лондоне – на жизнь, которая была наполнена мужчинами и которую я ценила, – как на неполноценную и противоестественную?