Желанный (СИ)

Чисто фактически Арина не согласилась пойти с Егором на свидание, но это нисколько не мешало им делать то, что они делали пять минут назад в тёмном углу. В школе при людях они почти не общались, но Егор почти всегда смотрел на неё, не отрываясь, а Арина только изредка бросала на него взгляды, когда думала, что этого никто не заметит.

— Сегодня мы снова все в сборе, — радостно сказала Арина, будто она не могла представить картины более милой, чем все мы вместе, сидящие за одним столом, и изредка не желающие убить друг друга.

Я хотела возразить и сказать, что для полного комплекта нам не хватает Марата, но в последний момент поняла, что именно его имела ввиду Арина.

— Подвинься, — сказал мне Марат, ставя на стол свой поднос.

Нет, он не сказал, он приказал. Арина с удивлением посмотрела на старшего брата, но ничего не сказала.

— Извини моего тупого брата, — вздохнув сказал Артём, будто сам уже начинал сомневаться в правдивости слов, сказанных им ранее, — он просто не в духе.

Я отвернулась от Марата, но с места не сдвинулась.

— Он по жизни не в духе, — пробормотала я.

Марат вздохнул и сам обошёл меня, садясь рядом.

Я была полна решимости отсидеть оставшиеся 20 минут обеда рядом с парнем, к которому так сильно хотела прикоснутся, когда он то и дело касался меня плечом так часто, что мне уже начало казаться, что это происходило не случайно. В конце концов я не выдержала и поднялась, предприняв попытку к бегству.

— Мне нужно в библиотеку, — бесстыдно воспользовалась я предлогом Арины и быстро скрылась из столовой.

Глава 42

Всю неделю я старательно игнорировала присутствие Марата за одним столом, в коридоре и в моей жизни. Сначала я уходила, когда он появлялся рядом, а потом он просто перестал давать мне поводы практиковать свои навыки глупых отмазок.

Я как обычно шла на остановку после школы. С утра меня иногда отвозил папа или Виктор, но не я помнила, когда последний раз ехала после школы на машине.

Я сама выразила желание ездить на автобусе и уговорить папу многого стоило, но иногда, я жалела о том, что не избалованная девочка, ездящая домой на машине с водителем.

На улице с каждым днём было всё холоднее. Я уже вполне готова была перебраться с зимнюю куртку, балоневые штаны, шапку-ушанки и шерстяные варежки. Могло показаться, что я преувеличиваю, но сейчас, когда я шла по улице в тёплом пальто, полностью обмотанная шарфом, с натянутой на лоб шапкой и перчатках на руках, я бы совсем не отказалась от подобного облачения.

Думаю, не я одна. В этом году было как-то по особому холодно и все пытались согреться, как могли, выпуская тёплый пар из своих ртов и садясь в дорогие машины, а я вместо того, чтобы сразу счастливо отправиться домой, так же счастливо путешествовала на далёкую остановку.

Рядом со мной остановилась машина. Даже не поворачивая головы, я знала чья она.

Но я не остановилась и продолжала идти, пока Марат медленно ехал рядом со мной.

При этом он загораживал и без того узкую дорогу к школе, мешая другим выезжать. Тут и так вечно была одна большая пробка, а медленно ехавшая машина только сильнее усугубляла ситуацию. Сразу послышалось несколько сигналов, возмущённых водителей.

Но это не моя проблема, хотя честно говоря меня выводило поведение Марата ничуть не меньше водителей, которым он мешал проехать.

— Сядь в машину, — сказал Марат, через открытое окно, когда ему надоело моё полное невнимание к нему.

— Я занята, — повторила я его слова, не глядя с его сторону.

Я сама не хотела признаваться себе, что с радостью бы села в эту машину. Свою гордость я ненавидела, но сейчас она была единственным, что спасало меня от необдуманных поступков.

— Не будь ребёнком, — вздохнув сказал Марат.

— Что ты хочешь от меня? — спросила я как можно более спокойнее, зная, что его это раздражает.

Я продолжала тихо идти, упрямо глядя перед собой, стараясь не обращать внимание на гудки машин со всех сторон.

— Давай поговорим, — сказал Марат так просто, будто это было самая частая фраза, которую он говорил в своей жизни.

Я наконец остановилась, сделав великую ошибку, и повернулась, с недоумением глядя на него.

— Я пыталась с тобой поговорить, — сказала я, чувствуя, как меня раздирают противоположные эмоции, — Но ты не хотел. А теперь не хочу я.

Марат застонал, глядя на меня.

— Прости, хорошо? — выдал он всё также безэмоционально.

— Это не извинения, — буркнула я и спокойно продолжила свой путь, — ты мог хотя бы попытаться быть искренним.

Марат молчал. Я готова была считать секунды до того момента, как он вспылит и уедет. Возможно я бы радовалась тому, что смогла нарушить его планы или вывести его из себя. Мы до ужаса любили злить друг друга.

Но Марат меня удивил.

— Прости меня, пожалуйста, — чуть более искренне начал он, а я даже остановилась, глядя на него, — Я не должен с тобой так разговаривать. Я признаю, что я идиот, и это осознание будет мучить меня всю жизнь, но ты можешь облегчить мои страдания и сесть в машину, сделав вид, что хоть на шаг ближе к моему прощению.