Желать надо осторожно (СИ)

Проснулась я от лая собаки. За окном светало. Покрутила головой и увидела Тюбика, царапающего мою дверь, он старался ее открыть и выбежать в коридор. Спросонок еще плохо соображала, поэтому и пошла ему помочь в чем была, то есть в одном нижнем белье. Как только дверь открылась, увидела в коридоре Олега. Он стоял посредине и был похож на изваяние. Присмотрелась внимательнее и заметила, что Филатов смотрит не отрываясь себе под ноги. Тоже посмотрела туда и тогда поняла, что на полу, странно раскинувшись и подвернув под себя ногу, лежал Иван. Не соображая, что произошло, приблизилась и уже тогда совершенно четко увидела на его груди три кровавых пятна. На этом все. Больше ничего не видела, а свалилась на пол без чувств рядом с распростертым Иваном. Когда снова пришла в себя, в доме было полно народу. Рядом со мной хлопотала Светка. А по коридорам ходили какие-то люди. Олег в гостиной давал показания тому же следователю, с которым мы беседовали вчера, то есть другу Ивана.

– Что с Ванькой? – в страхе схватила и сжала руку подруги.

– Жив, как ни странно. Он просто в рубашке родился. Давно не видела такого везения. Три пулевых, одно рядом с сердцем. Каждое из них могло убить, а он жив. Организм сильный, должен справиться.

– А что Олег говорит?

– Дежурил, говорит. Охранял вас. Но очень устал. Под утро не заметил, как заснул. Там, в гостиной, на диване. Проснулся от шума. Выбежал в коридор и заметил Ивана. Вызвал скорую и милицию.

– Да, дела!

– Не то слово! Как вас так угораздило?

– Да, дела!

– Слушай, Вика, а у тебя жар. Давай-ка температуру мерить. Совсем ты мне не нравишься. Еще и шишку себе набила с куриное яйцо. На затылке, когда в обморок упала. Больно?

– Что шишка? Какой жар?! Когда с Иваном такое! И Вовка в больнице. А Алка…

Жгучие слезы душили и застили глаза. Сидела на постели, раскачиваясь из стороны в сторону, и захлебывалась рыданиями. Когда в комнату вошел следователь и Олег, не сразу и заметила. Только почувствовав руки Филатова на своих плечах, стала понемногу успокаиваться.

– Не нравится мне все это, – повернула голову на говорившего, им оказался Ванькин друг, а теперь наш следователь. – Да вы, как два голубка сейчас.

Он кивал на Филатова, успокаивающего меня в тот момент и прижимающего к груди.

– Уж не любовный ли треугольник у меня здесь. Вот возьму и арестую вас всех к чертовой матери. Надоел мне уже и этот дом, и все ваши происшествия.

– Давай, давай. Рискни, – огрызался Олег, начав заворачивать меня в одеяло. – Мне тоже все это надоело. У меня вообще дел полно, а я тут который день, и все впустую. Вот возьму ее сейчас и увезу к себе в дом, там посажу под замок, дам команду охране, и больше уже ничего не случится.

– Случится, – подала я голос. – С тобой, как раз, и случится. Никуда я не поеду.

– Молчи, несчастная, – тряхнул меня Филатов, поднимая с постели. – Я долго вас всех слушал. Что хорошего из этого вышло?

– Ее в больницу надо, – встряла Светка. – У нее жар. Может быть воспаление легких.

– Какая, к черту, больница? – растерялся следователь. – Я ее еще не допросил.

– Так и быть, может быть, завтра разрешу тебе ее посетить, служивый. Мой дом знаешь, где? Тогда бывай. Да. Собаку подай. Держи, Вика, своего зверя.

Болела я тяжело и долго. С высокой температурой и болезненным кашлем. Около меня постоянно дежурила медсестра, через каждые три дня приходил врач, пожилой мужчина. Еще ко мне часто заглядывала домоуправительница Олега, его бывшая няня, Мария Михайловна. Эта постоянно мне что-нибудь выговаривала. Я подозревала, что мое присутствие в доме ее нервировало. Сам Филатов тоже бывал, иногда, не каждый вечер. И вот, настал день, когда начала подниматься с постели и бродить по дому. Из одежды у меня ничего своего не было. Оказалось, что меня привезли в одном нижнем белье, завернутой в одеяло, о чем смутно, но помнила. Спать мне приходилось в Олеговых футболках, а по дому ходила в его банном халате белого цвета, похожая на мрачное привидение.

Однажды вечером, стукнув костяшками пальцев пару раз в дверь для приличия, ко мне ввалился Филатов. Сразу было понятно, что только вышел из душа и теперь собирался на какой-то прием. Иначе, зачем ему было наряжаться в белоснежную рубашку, которую и застегивал на ходу. Я потянула носом и улыбнулась, от него пахло именно тем одеколоном, что я рекомендовала недавно. Помнится, предыдущий его парфюм раскритиковала просто так, из вредности, а смотрите-ка, подействовало.

– Не спится, милая? Скоро, наверное, план побега начнешь разрабатывать?

– О чем ты? Мне у тебя замечательно. Только не плохо бы начать на улицу выходить, не то могу ослабеть взаперти.

– Подумаю над этим, обещаю. Не завяжешь ли мне галстук, будь добра.

– Пусть его тебе Ирина повязывает. Ведь это ее машина только что въехала на двор?

– Откуда знаешь, что это Ирина? Я же вас не знакомил… А, понятно… Марья Михайловна! Ваши дела, похоже? – повернул он голову к неплотно прикрытой двери, повысив голос.

– Что такого? – сразу же ответили ему из коридора. – Я тебе молчать не обещала. Она спросила, а я ответила. Что такого?!