Желать невозможного

«Илья Евсеевич, нам надоело ждать обозначенной нами суммы. Требование обменять жизнь вашего племянника на десять миллионов долларов не является чрезмерным для концерна «Фармаком». Любые негативные последствия теперь будут целиком на вашей совести. Вам нужен племянник, нам – деньги. Вам известно, что у нас находится еще посторонний вам ребенок и женщина. Вам они не нужны, нам тоже, но если в течение этих суток между нами не будет достигнуто принципиальное соглашение, то начиная с 12.00 следующего дня вы начнете получать этих людей по частям. Будете дальше упорствовать, начнем присылать племянника. На помощь полковника Берманова не надейтесь. Бергамот талантлив только тем, что легко проваливает даже самое простое порученное ему дело».

Берманов позвонил в офис «Перехвата». Васечкин сказал ему:

– Я уже ознакомился. Подъезжай!

Бергамот не хотел, конечно, подключать бывшего приятеля к делу, но тот уже и без того им занимался. Эдуард Юрьевич не понимал только зачем. Флярковский наверняка не обращался в детективное агентство за помощью, а следовательно, Васечкин пытался быть в курсе всего происходящего только из профессионального любопытства. Это раздражало немного, но обстоятельства вынуждали Берманова проконсультироваться с кем-то, кто дает советы не потому лишь, что сидит в высоком кресле.

Берманов огляделся. Кабинет Сергея был меньше его собственного, но зато здесь стояли кожаный диван и два таких же дорогих кресла и на столе – большой жидкокристаллический монитор компьютера. Сам Берманов никогда компьютером не пользовался, зато у него была личная секретарша – не очень молодая, правда, но далеко еще не старая.

– Что скажешь? – спросил Эдуард Юрьевич, усевшись в мягком и совсем не скрипучем кресле.

– В деле появился еще один фигурант, – ответил Васечкин. – Он, правда, пытается выдержать стиль предыдущих посланий, использует те же слова, но построение фраз более грамотное. Человек этот образован, решителен, его угроза вполне реальна. Он колебаться не будет, иначе бы не проставил точное время. Теперь у нас есть время только до полудня завтрашнего дня.

– Наши эксперты сказали то же самое.

– Кроме того, этот человек был связан или связан до сих пор с правоохранительными органами или, может быть, изображает это, но тебя знает хорошо.

– Все преступники меня хорошо знают, боятся и ненавидят, – вспылил Берманов. – Алиходжаев, например. Я с самого начала знал, что это похищение – его рук дело. А теперь он еще и угрожает. Как он представляет себе эти десять миллионов? Это же сто килограммов стодолларовыми купюрами, не считая вес упаковочной ленты. С ними так просто не убежишь.

– Флярковский готов заплатить такую сумму?

Берманов кивнул.

– Он уже говорил с членами правления «Фармакома», и те единогласно решили деньги отдать.

– Как только похитителям сообщат, пусть Флярковскому скажут, что заплатить надо будет по кросскурсу банкнотами по пятьсот евро: это будет килограммов пятнадцать. В небольшую спортивную сумку поместится. А потом пять человек легко смогут распихать сто тридцать пачек банкнот по карманам и борсеткам.

– Но как они смогут воспользоваться деньгами: номера и серии купюр будут переписаны.

– На каких-нибудь Каймановых островах их примут за минусом двадцати процентов. Все равно немало останется. Меня другое заботит: похитители назначают выкуп только за мальчика, значит, Настю с дочкой они не собираются освобождать и в живых их не оставят.

– Это лишний раз подтверждает то, что к делу причастен Алиходжаев.

Но Васечкин покачал головой:

– Алиходжаев отправлял бы письма более угрожающего содержания, не такие складные, и не только письма: подобные ему присылают уши похищенных или пальцы.

– До этого, надеюсь, не дойдет, – вздохнул Берманов.

Судя по его реакции, Бергамот думал о таком варианте поворота событий постоянно.

– Не хотелось бы, – добавил он.

– Чем Менжинский сейчас занимается? – поинтересовался Сергей.

– Леонид Иванович? – переспросил Берманов, удивляясь вопросу. – Тем же самым: используя свои силы и средства, пытается выйти на след. Мы с ним в постоянном контакте. Но у него тоже мало чего получается. А зачем тебе?

– У Менжинского возможностей выйти на похитителей больше, чем у нас с тобой. Если бы он хотел, давно обнаружил бы их. Если, конечно, он не связан с ними с самого начала.