Железная башня

На землю вернутся — клинок и священные птицы.

Высокий Народ на борьбу со Злом устремится,

Но землю окутают темные крылья чудовищ.

Черный ветер примчится из ада

Сам Адон ему не преграда.

О каких серебряных жаворонках она говорила, мы понимаем, а Серебряный Меч — это наверняка Меч Зари — славное оружие, которым, по легенде, можно убить самого Гифона — повелителя мрака. Но этот меч исчез в болотах Далгора во время Великой войны, и до пророчества Раэль мы думали, что он утрачен навсегда или захвачен Гифоном, который его боится. Теперь же, судя по словам Раэль, он в Адонаре. Возможно, там сейчас и серебряные жаворонки, хотя точно сказать нельзя. И оба сокровища вернут в Митгар ужасный рассвет, который принесет горе всему миру.

Эйрон умолк. Мгновение спустя Брегга сказал:

— У чакка тоже есть свои пророчества, но они ещё не исполнились, и мы боимся этого дня. Впрочем, слова Раэль, похоже, уже начинают сбываться. Мы действительно боремся, Ветер Смерти дует, Зло попирает землю. Разве не так?

— Нет, гном Брегга, — ответил Эйрон. — Это пророчество ещё не сбылось, ведь серебряные жаворонки ещё не вернулись, а меч не обретен и поэтому не может исполнить свое назначение.

— Какое назначение? — не понял Такк.

Снова Эйрон повернулся к ваэрлингу.

— Это символ власти. Временами такие символы трудно распознать, и они могут нести в себе как благую, так и темную силу. Вельмрам — это злой символ власти: он открыл ворота слугам Модру. Каммерлинг, Бейл, Бейн и, возможно, Черный Галгор — благие символы: они могут помочь восстановить порядок. Есть и те, что пока неизвестны. Мы, возможно, уже видели их, но пока что считаем их обычными предметами: камни, кольца, ещё что-нибудь. Не все они так знамениты, как рунный клинок Аталар короля Галена, сокрушивший Руки Хель, как и было предсказано.

— Предсказано? — вырвалось у Такка.

— Именно так, — ответил Эйрон. — Это я много лет назад перевел надпись на гробнице Страна:

До должного срока
Красный Гнев не утрать.
Изгонит стрела
Полночную рать.

Я тогда не знал значения этих слов, но, возможно, речь шла о короле Галене, его клинке и его деяниях. Убийство Гаргона тоже ведь было предсказано.

— А если бы вдруг у нас тогда не получилось? — спросил Такк. — Что тогда говорить о судьбе?

Эйрон кивнул Гилдору, чтобы тот ответил ваэрлингу.

— Символы власти всегда тем или иным путем выполняют свое предназначение, — ответил Гилдор. — Даже если бы мы пали у входа в Дриммендив, Аталар и Бейн нашли бы сердце врага, даже если бы ими завладели другие руки. Некоторые вещи, кстати, созданы не для одной миссии: Судьба Гельвина, Зеленый камень Ксиана. Так что, возможно, наши клинки ещё не завершили дело, для которого были созданы. Я чувствую: их великая слава ещё впереди, а о том, что суждено совершить Красному Бейлу, мы пока даже не знаем.

Да, Такк, символы власти — таинственные предметы, и, возможно, Адон издали управляет ими. Но нельзя с уверенностью назвать вещи, которым отведена такая роль, в лучшем случае можно лишь догадываться. Если предмет был изготовлен в Ксиане или Лост Дуэллине, то у него больше шансов оказаться судьбоносным, но это вовсе не обязательное условие, и до срока, повторяю, ничего узнать нельзя.

В этот момент к Эйрону подошел паж, и правитель объявил, что пир готов.

Пока они шли в пиршественный зал, Такк был поглощен раздумьем: «Если все это правда, то мы, наверное, назначены привести в действие эти чудесные предметы. Что же тогда могут значить наши собственные цели? Хотим мы этого или нет, нами управляет тайный замысел… Или просто пути вещей и их владельцев совпадают? Может статься, я выбрал клинок, потому что он соответствует моим целям, и наоборот?»

Они вошли в пиршественный зал, залитый светом. Эйрон провел их к особому возвышению, и они поднялись по ступеням. Брегга был в стальной кольчуге, Такк — в сильвероновой, Гален — в пурпурной, Гилдор — без доспехов. Эйрон повысил голос, чтобы все услышали:

— Да здравствуют победители Гаргона!

И трижды зал огласил радостный крик собравшихся эльфов.

И начался пир благодарения. Но Гилдор продолжал внимательно осматривать собравшихся, словно отыскивая того, кого не было. Наконец он повернулся к Эйрону.

— Король Эйрон, я не вижу своей сестры Фэон, прекрасной владычицы Дарда Галиона.

Боль исказила черты Эйрона.

— Фэон уехала в Сумерки, — сказал он. — Три дня назад.

Гилдор был как громом поражен и словно не верил.

— Но со времен Раскола никто не уходил туда! Никто!

— Алор Гилдор, твоя сестра, как и ты, услышала предсмертный крик Ванидора и была потрясена. И она отправилась в Сумерки умолять самого Высокого вмешаться и остановить Зло из Грона. — Руки Эйрона дрожали.

— Но Адон сказал… Сказал, что Он сам не будет вмешиваться в дела Митгара. — Голос Гилдора был полон боли. — И она все же направилась к Нему? Разве Фэон не знала, что путь назад закрыт навсегда?