Железная бездна

– Потому, – ответил я, – что Ангелы четырех элементов заняты непрерывным духовным самосовершенствованием, и сила их благодати неуклонно возрастает. Наша коллективная карма тоже становится лучше. Это позволяет нам все полнее радоваться жизни.

– Какой ты умный… А ты знаешь, что это такое?

Она показала мне какую-то распотрошенную плоскую коробочку.

Это оказался разобранный умофон последней модели. Внутри, как во всех подобных технических устройствах, был белый контейнер, разделенный на четыре секции с эмблемами элементов, и маленький латунный цилиндр, обвязанный разноцветными шелковыми нитями. Цилиндр был тоже вспорот чем-то острым.

– Ты и туда залезла? – изумился я.

Она кивнула.

Мне стало смешно – а потом грустно. Я вспомнил свое детство. Отчего-то я никогда не задавался подобными вопросами слишком глубоко. Меня вполне удовлетворяло то, что я слышал на уроках техники в фаланстере, где рос, – и теми же самыми словами я отвечал экзаменатору: мол, благодаря благодати, запасенной в этих белых сотах (я все время забывал, как они назывались), в телефонной трубке слышен голос, а на экране вычислителя появляется картинка…

Я еще раз повторил Юке то же самое.

– То есть ты опять ничего не знаешь, – констатировала Юка. – В латунной трубке была свернутая бумажка, очень тонкая. А на ней – абракадабра на латыни. И цифры, много цифр.

– Ты прямо как ребенок, – сказал я. – Помню, у нас в фаланстере были такие, кто развинчивал старую технику и читал эти мантры. Но я слышал, что это плохо для кармы. Неуважение к Ангелам. И что там написано на латыни?

– Я не смогла перевести, – ответила Юка. – В словарях такого нет.

Я пожал плечами.

– Наверно, что-то техническое.

– А в пылесосе? – спросила она. – Там тоже такой цилиндр. Только чуть больше. И в нем тоже бумажка с буковками и цифрами.

– Ты и пылесос разломала? – изумился я.

– Ну да, – ответила она. – Не волнуйся, уже новый привезли.

– И что ты там нашла?

– Я же говорю, все то же самое. Почему в телефоне, в холодильнике и в пылесосе – одно и то же? Они же по-разному работают.

– В принципе различия не так важны, – сказал я. – По милости Ангелов Флюид и благодать могут обретать любые формы и двигаться какими угодно путями.

– Алекс! – ответила Юка рассерженно. – Ты прямо как старый поп. Зачем ты талдычишь эти дурацкие прописи? Неужели тебе совсем не интересно?

Я почувствовал обиду. Раньше она так со мной не говорила. Но она сказала правду – это действительно было интересно. Даже очень.

Но почему-то я начал это понимать только после того, как она измучила меня своими вопросами. Самое удивительное, я с детства считал свою нелюбознательность признаком серьезности – и положительности, что ли… Впрочем, я не был в этом виноват. Так уж меня воспитали.

– Хорошо, – сказал я. – Сдаюсь. Я не знаю. Не знаю, как все работает. И не хочу знать. Потому что я вообще не пользуюсь ни телефоном, ни телевизором. Их делают для бедняг, не знакомых с абсорбциями.

Сказав это, я почувствовал себя совсем глупо. Можно подумать, я сам был хорошо с ними знаком.

– А ты можешь найти кого-нибудь, кто знает? – спросила Юка. – Пригласи его. Пусть расскажет. Ты же Смотритель.

– Тратить на это время?

– Отчего нет? Мы ведь тратим его на все остальное.

Я понял, что начинаю злиться – и это изумило меня. Повода ведь не было. Просто раньше Юка никогда не просила о подобном. Меня даже расстраивало, что у нее ко мне так мало просьб.

– Хорошо, – ответил я. – Я постараюсь.

Мой месячный отпуск еще длился, и следовало пользоваться случаем. Я поговорил с Галилео, и он сказал, что лучшим специалистом по этим вопросам считается блаженный архат Адонис из Железной Бездны. Он жил в главном монастыре ордена.

– Там разрабатывают технические приборы, – сказал Галилео. – Телефоны, телевизоры, холодильники, пылесосы. И поющих Бенов тоже. Архат Адонис довольно занятый человек, но Смотрителю отказать не посмеет. Лучше него про технику не расскажет никто. Хотя его речи не всегда понятны – он употребляет слишком много ветхих словечек.

– Он настоящий архат? – спросил я.

– Не знаю, – ответил Галилео, – спроси у него. Я в этом сомневаюсь, если честно, – он всю жизнь занимался совсем другим. Но Железная Бездна – очень большой и важный монастырь. Его глава получает право на такой титул автоматически.

– Можно вызвать его к нам?

– Я узнаю, – сказал Галилео.

Юка больше не напоминала про свою просьбу: ждать она умела. Скоро я и думать забыл об этом разговоре – но через несколько дней во дворе Михайловского замка появились монахи в синих рясах.

Я никогда не видел прежде такой духовной формы.

V

Монахи в синем ходили по двору, скрестив руки на груди и опустив скрытые капюшонами лица. Пройдя от одной стены до другой, они разворачивались и шли назад.

Это больше походило на тюремную прогулку, чем на ходячую медитацию. Тем более что и шагали они странно – не перекатываясь с пятки на пальцы ноги, как делают медитирующие, а резко опуская всю ступню на землю, словно солдаты на плацу. И они не сняли перед духовным упражнением обувь.