Железная дочь

– Эй! Черт возьми, Тяосин! Убирайся! – Мои протесты остались без внимания. Фука весело прыгала на кровати, дырявя своими острыми когтями одеяло.

– Меган влюби-и-илась! – пропела фука, заставив мое сердце замереть. – Меган влюби-и-илась! Тили-тили-тесто, жених и невеста, Меган и Эш!..

– Тяосин, заткнись! – Я захлопнула дверь и направилась к ней, сверля ее свирепым взглядом. Фука хихикнула и, подпрыгнув, уселась на подушке, скрестив ноги. Ее золотисто-зеленые глаза озорно блестели.

– Я не влюблена в Эша, – сказала я ей, скрестив руки на груди. – Ты что, не видела, он со мной разговаривал, как с грязью. Эш бессердечный и высокомерный придурок. Видеть его больше не хочу.

– Врешь! – парировала фука. – Врушка, врушка человек! Я видела, как ты смотрела на него, когда он вошел. Знаю я этот взгляд. Ты втюрилась! – Тяосин хмыкнула, качая ушком взад и вперед, и я смущенно поежилась. Она усмехнулась, обнажив зубы. – Но ты не виновата. Эш любит проделывать такое с людьми. Все глупые смертные влюбляются в него по уши с первого взгляда. Знаешь, сколько сердец он уже разбил?

Я совсем упала духом. Мне казалось, я особенная. Я думала, что небезразлична Эшу, хотя бы немного. Теперь стало понятно, что, вероятно, я лишь одна из многих глупых простушек, бездумно и слепо влюбившихся в него.

Тяосин зевнула и откинулась на мои подушки.

– Я говорю тебе это, чтобы ты не тратила зря время в погоне за невозможным, – промурлыкала она, сощурившись. – Кроме того, Эш уже влюблен, причем очень давно. Так и не смог ее забыть.

– Ариэлла, – прошептала я.

Тяосин удивилась.

– Он рассказывал тебе о ней? Ха! Что ж, тогда ты знаешь, что Эш никогда не влюбится в простую полукровку, ведь Ариэлла была самой красивой во всем Зимнем Дворе. Он бы никогда не предал ее память, даже если бы закон того не требовал. Ты ведь знаешь про закон, да?

Ни о каком законе я не знала и знать не хотела. У меня возникло ощущение, что фука хотела, чтобы я сообщила подробности, но идти у нее на поводу я не собиралась. Однако, очевидно, Тяосин все равно решила рассказать, и, фыркнув, продолжила:

– Ты Лето, – пренебрежительно сказала она, – мы Зима. По закону фейри из двух разных Дворов нельзя быть вместе. Не то чтобы у нас было много случаев, Летние фейри иногда влюбляются в Зимних, и наоборот. Но всегда возникают всевозможные проблемы – Лето и Зима не должны быть вместе. Если о них узнают, то правители обычно требуют, чтобы они немедленно отказались от своей любви. А если влюбленные не отказываются, то их навсегда изгоняют в человеческий мир, где они могут продолжать свои кощунственные отношения подальше от Дворов… Если, конечно, их не казнят на месте. Так что, как ты понимаешь, – завершила она, пристально глядя на меня, – Эш никогда не предаст свою королеву и Двор ради человека. Лучше забудь о нем. Найди себе глупого человеческого мальчика в мире смертных, если Мэб когда-нибудь тебя отпустит.

К тому времени, как она завершила свою тираду, я чувствовала себя такой несчастной, что готова была разрыдаться. Желчь обжигала горло, глаза распухли от слез. Мне нужно было убраться отсюда, подальше от жестокой правды Тяосин, пока я окончательно не развалилась на куски.

Закусив губу, чтобы сдержать слезы, я развернулась, выбежала из комнаты и побежала по коридорам Неблагого дворца.

Я едва не споткнулась о гоблина, который зашипел на меня и заскрежетал светящимися в темноте острыми клыками. Бормоча извинения, я поспешила прочь. По коридору навстречу плыла высокая женщина в призрачно-белом платье с красными и опухшими глазами, и я нырнула в другой коридор, дабы избежать ее.

Надо выбраться отсюда. На улицу, на чистый холодный воздух, побыть в одиночестве хотя бы пару минут, пока я не сошла с ума. Темные коридоры и переполненные холлы вызывали у меня клаустрофобию. Как-то раз Тяосин показывала мне выход. Огромные двойные двери: на одной вырезанные узоры напоминали смеющееся лицо, на другой – лицо, скрюченное в жутком рычании. С тех пор я искала их сама, но так и не нашла. Я подозревала, что Мэб наложила на двери заклинание, чтобы спрятать их от меня, или, возможно, они сами прятались – двери в Фейрилэнде так иногда делали. Это приводило меня в ярость: я видела из окна своей комнаты сверкающий заснеженный город, но никак не могла туда попасть.

Я услышала за спиной стук и, обернувшись, увидела в коридоре группу красных колпачков с обезумевшими желтыми глазами, сияющими от голода и желания. Они меня еще не заметили, но если увидят… Я одна, без защиты, далеко от моей безопасной комнаты, а красные колпачки всегда голодны. Страх охватил мое сердце. Я свернула за угол…

Вот они! Прямо напротив ледяного вестибюля. Двойные двери с вырезанными на них лицами: насмехающимися и в то же время угрожающими. Теперь, наконец обнаружив их, я замешкалась. Смогу ли я вернуться, когда выйду? За пределами дворца был запутанный и пугающий город Зимних фейри. Если не получится вернуться, то замерзну насмерть или и того хуже.

Послышались возбужденные возгласы. Красные колпачки меня увидели.