Железная Империя (СИ)

Приподнявшись над Лорой, Виро устроилась так, чтобы соски Лоры и ее — крохотные, светло-розовые на маленькой лилейно-белой груди, — соприкасались и щекотали друг друга. Мягкие округлости женских тел томно прикасались, ласкались, и это ощущение для Лоры было ново и странно.

Снова припав губами к губам Лоры, Виро опустила руку ниже, прикоснулась к бедру девушки, чуть сжала пальцы на гладкой коже, и та, вздрогнув, стыдливо сжала колени.

— Не бойся, — прошептала Виро. — Не бойся.

Ее бессовестная рука скользнула по белым плавочкам Лоры, меж ее сжатых бедер, и пальцы нащупали на ткани маленькое мокрое пятнышко.

Нежно целуя Лору, терпеливо, неторопливо она поглаживала это пятнышко, чувствуя, как под ее рукой оно становится все больше, как Лора нетерпеливо подрагивает, как ее колени трутся друг о друга, когда ласка становится все более чувствительной, и как напряженные бедра расслабляются и осторожно раздвигаются, пуская ласкающую руку все дальше.

— Иди ко мне…

Рука Виро, осторожно погладив животик Лоры, вздрагивающий от ударов пульса, осторожно подцепила трусики и стащила их прочь. Отчасти силой Виро развела в разные стороны вновь стыдливо сжатые колени девушки, и ее губы коснулись там, где Лору никогда не целовала женщина.

— Ты так приятно пахнешь…

Виро со страстью прижалась лицом к животу Лоры, покрыла торопливыми горячими поцелуями ее бедра, гладкий лобок с оставленной на нем полоской жестких волос и жадно лизнула чуть припухшие мягкие складочки, скрывающие лоно подруги.

— Ты такая вкусная…

Лора, пылая от смущения, кусала губы. Обманывать себя она уже не могла; это не его — это руки Виро удерживали ее, это ее жесткие пальчики крепко удерживали ее бедра, это ее губи целовали, и ее язык щекотал ее клитор, вызывая то острое, то мягкое удовольствие, наполняющее живот приятной тяжестью.

— Не надо, прошу, не надо, — шептала Лора, пытаясь отнять ладони, обнимающие ее за бедра.

Умелый язык Виро несколько раз лизнул ее, то нащупывая чувствительное место, то чуть погружаясь внутрь, в сжавшееся лоно, и Лора ощутила удовольствие, которое даже стыд не смог победить.

От этого нарастающего удовольствия она бессовестно развела ноги и прогнулась, раскрываясь навстречу Виро, как цветок.

— Хорошая моя, — хрипло пробормотала Виро, и их пальцы их рук, которые до того боролись, отталкивая друг друга, любовно переплелись.

Жесткие пальцы Виро раздвинули мягкие складки, уверенно погрузились в узкое лоно Лоры, и та застонала, нетерпеливо двигаясь на них, словно желая, чтобы они проникали глубже и толкались в ее теле сильнее. На ее коже выступил тонкий, едва заметный пот, бедра напряглись, словно отсрочивая накатывающее на девушку удовольствие.

Прижимаясь губами к мокрому разгоряченному телу, лаская подругу языком, впервые пробуя ее на вкус, Виро сама постанывала, сгорая от страсти. Вторая ее рука скользнула меж ее же бедер, девушка, лаская себя, жадно вылизывала стонущую Лору.

Наслаждение пришло скоро, — от движений ли пальцев внутри ее тела, или от настойчивых прикосновений языка Виро, наполняющих подрагивающее тело Лоры острым удовольствием.

Оно заставило Лору протяжно и долго застонать, замерев на несколько секунд, пока не затихла пульсация внутри ее тела, пока не кончился сумасшедший вихрь перед глазами и не схлынула горячая волна.

Виро была рядом.

Она обнимала вздрагивающую Лору и целовала ее горячие губы, жадно хватающие воздух. От губ Виро пахло ею, ее, Лоры, запахом — нежным ореховым ароматом.

— Я люблю тебя, — прошептала Виро. — Люблю.

Глава 36. Малакор

Ева долго не могла успокоиться, и к ней пришлось приглашать врачей. Только после хорошей дозы успокоительного она замолкла и заснула, обняв мирно сопящую Энию.

Вейдер сидел рядом, в изголовье, чуть касаясь волос императрицы, как в ту давнюю ночь, ночь рождения их дочери.

Вот это как — быть уязвимым… вот как…

Эта женщина, Алария, которую он не брал в расчет, почти достигла своей цели. От одной мысли о том, что ее оружие могло искалечить Еву и унести жизнь Энии, приводила Вейдера в ярость, и он ощущал, как гнев обжигает кипятком его легкие, не давая вздохнуть.

За свою уязвимость приходится платить. За возможность любить — тоже. И как же это невыносимо и нестерпимо больно! Почти так же, как купание в лаве, и куда более страшно.

Ева уснула; Вейдер осторожно встал, и, стараясь производить как можно меньше шума, вышел прочь из спальни. Ему хотелось еще немного побыть с Евой и Энией, словно охраняя их, как сокровища, посмотреть на них, ощутить их близость, но его ожидали — Триумвират собирался на Совет, несмотря на поздний час. И желание все разузнать до мельчайших деталей и найти выход, решение всех проблем, чтобы скомкать все опасности в железном кулаке, пересилило щемящую нежность к спящим.

Свое уязвимое пятно надо прикрыть…

Хуже всего было то, что Алария посмела озвучить потаенные, сокровенные мысли, и без нее рождающиеся время от времени на периферии сознания Вейдера, и он хмурил брови, шагая к кабинету, где дожидались его София, Дайтер, внезапно ставший союзником, и Фрес.

Фрес…