Железная хватка графа Соколова

— Твердые гарантии дает лишь страховое общество «Якорь», но Барсуков так говорил мне. Зато я знаю, как провести фон Лауница. Только надо, чтобы его жена не оказалась рядом с супругом-рогоносцем.

Сахаров весело расхохотался:

— Тебе, граф, следует так постараться, чтобы на сей раз вывести даму из строя недели на две.

Соколов рассказал о своей задумке. Макаров одобрил:

— Прекрасно, Аполлинарий Николаевич, вы талантливы, как ваш батюшка! Только... — министр замялся, — обстоятельства поворачиваются так, что вам лучше вовсе не выходить из вашего «люкса». Надо всячески сохранять инкогнито. И ваша жизнь так дорога, что мы хотим оберегать ее. Сейчас готовим вам фальшивые документы.

Министр кривил душой. Он очень боялся, что Соколов добьется встречи с государем и его лично попросит освободить из-под стражи Барсукова-Штакельберга. Макаров полагал, что это его унизит в глазах царя. Вот почему он уже отдал приказ выставить возле дверей «люкса» сменяемую круглосуточную стражу и никуда не пускать постояльца одного. И как можно скорее спровадить гения сыска в Австрию к Ленину.

Соколов усмехнулся. Теперь он понял, чего хотел министр.

— Что ж! Начальству видней.

Мужская голова

Начали прощаться. Часы показывали половину третьего ночи. В коридоре Соколов увидал двух здоровяков, развалившихся в креслах. При виде министра они вскочили, замерли, как по команде «смирно». «Моя охрана или, точнее, мои тюремщики!» — мрачно подумал Соколов.

В этот момент распахнулись обе створки дверей соседнего номера. Санитары тащили носилки, накрытые рогожей, — труп убитой. Кряжистый сыщик на спичке нагревал сургучную палочку — опечатывал дверь. Повернув лицо к министру, важно покачал головой:

— Подлецы, все драгоценности и деньги унесли! Виноваты коридорные и портье — недоглядели, как преступники выходили.

* * *

Соколов побродил по гостиной — вперед-назад. Спать не хотелось. Огорчала мысль, что вот здесь, совсем рядом, за этой стеной, совершалось страшное кровавое дело, а он не почувствовал, не догадался, не пришел на помощь.

Открыл окно. Вокруг царила тихая ночь. Где-то на западе небо еще было покрыто аспидной мутью, а тут, над головой, оно расчистилось. Над сырой землей повис ущербный месяц, и бледный свет его серебрил купол Исаакия, крыши домов, мокрую мостовую. У входа в «Асторию» оживленно беседовали двое городовых.

Соколов вздрогнул: в номере, где было совершено убийство, вдруг осторожно заскрипела оконная рама. Затем оттуда высунулась мужская голова, огляделась. Затем на подоконник выбрался какой-то мужик, потянулся к водосточной трубе.

Соколов осторожно наблюдал. Он испытал прилив азарта. И не попусту: вскоре началась захватывающая охота.

КРОВАВАЯ ПРОПАСТЬ

Борису Иосифовичу Громову, талантливому журналисту и боксеру

Итак, Соколов глядел в окно гостиницы «Астория». И вдруг увидел, как из соседнего окна показались затылок, спина, а затем и полностью вылез странный, похожий на гориллу длиннорукий человек. На нем была форма посыльного — фуражка с коротким лакированным козырьком и курточка с блестящими пуговицами. «Несчастные пинкертоны. Как они искали в номере, что убийцу проглядели? — удивился Соколов. — Впрочем, эти ротозеи дали мне повод малость поразвлечься!»

Тем временем убийца (а что это был именно он, Соколов не сомневался) зацепился за водосточную трубу. Ловко захватывая ее ногами и подтягиваясь на руках, полез вверх. И он был прав: внизу продолжали что-то оживленно обсуждать двое городовых, не замечая тех потрясающих событий, которые развернулись в ночном петербургском небе.

Глупые стражники

Мысль Соколова работала быстро и четко: «Я могу, скажем, подстрелить убийцу. Но он при падении расшибется. Звонить в полицию? Пока те прибудут, убийца спокойно уйдет по крышам. И сколько нужно полицейских, чтобы оцепить большой участок? Сотню, не меньше. Где их найти в короткое время, к тому же ночью? Этот фрукт запрячется в любую щель, спустится вниз по любой черной лестнице и скроется».

Соколов вновь поглядел вверх: убийца, оперевшись ногой на парапет балкона на третьем этаже, споро и спокойно взбирался по крепко державшейся водосточной трубе. «И то сказать, — подумал Соколов, — “Астория” сдана всего лишь несколько месяцев назад, все добротное и крепкое — лучшая нынче в Европе. Однако пора действовать! Надо взять в помощь двух ребят, что киснут под моими дверями. Вместе что-нибудь сообразим!»

Соколов подскочил к дверям, дернул, и ручка едва не отвалилась: его закрыли снаружи. Он долбанул в дверь, приглушенно произнес:

— Эй, тюремщики хреновы! Скорее откройте!

Сонный голос, позевывая, спросил:

— Чего?

— Убийца убегает по водосточной трубе!

За дверями раздался наглый хохот:

— Умора! А Екатерина Великая не сошла с пьедестала, чтобы с преображенцами переспать?

И ехидный голос добавил:

— Мы предупреждены насчет ваших уловок. Не проведете!

— Ну болваны!

Погоня

Соколов с разбегу вскочил на широкий мраморный подоконник, перекрестился:

— Господи, благослови!