Железная клетка

Он мог читать все мысли Джорджи. Джонни задумался, как ему следует относится к брату? Только потому, что Маба и Джорджи были детьми Рути, он защищал их и заботился о них. Но он никогда не чувствовал себя их частью, как это было у него с Рути, он не чувствовал, что они часть его мира. Нет, он чувствовал, что не любит их, потому что они появились у Рути от того, что так решили Большие. Они были дети самца, который был под контролем мозга, он взял Рути силой. В глубине своего сердца он ненавидел тот акт, который привел в мир этих детей. Только обещания, которые он давал Рути, и его собственный контроль над своими чувствами давали ему возможность дружить с близнецами. А если дети все время чувствовали, как он к ним относится, даже если не могли прочесть его мысли?

Может быть. Теперь Джорджи нашел себе настоящего друга, который любил его ради него самого. Разум мальчика открылся для этого чувства, для этого человека, отдал ему все чувства, все мысли. Джорджи был под контролем у этого человека по своей воле. Он сам хотел стать в будущем похожим на Уолнея, стать таким же, как и его друг.

Итак, когда он нашел Уолнея, то стал врагом Джонни, клана, стал слушаться Уолнея, не задумываясь, хороши ли его приказы или плохи. Джорджи был потерян навсегда.

А Маба? Сестра? Сейчас не время думать о ней. Джонни должен иметь дело с мальчиком и с теми космонавтами, что сидят в клетке, потому что вертолет уже кружит над городом, он ищет их.

Но никогда и никому нельзя позволить обладать властью над Народом, над этим миром!

Джонни увидел в мозгу брата картину, как люди относятся к Народу – огромные, неуклюжие животные, они так же легко убирались с пути, как пыль на дороге. Народ не сможет долго продержаться против них, не сумеет.

Джорджи теперь поднялся на ноги в клетке, он не мог без шлема отразить атаку брата, его лицо кривилось от боли. Джонни снял свой контроль, и тут мальчик бросился к прутьям клетки и стал кричать:

– Выпусти нас, Джонни! Скажи им, чтобы они нас отпустили.

Он снова был маленьким напуганным мальчиком.

– Лучше сделай это. – Глаза Уолнея пристально смотрели на лицо Джонни. Его губы кривила усмешка, точно, несмотря на то, что он был пленником в клетке, он мог приказывать своим захватчикам. – Я не знаю, каким образом эти животные на тебя подействовали, но…

Джонни пристально посмотрел на врага, потом попробовал контроль, но, несмотря на отсутствие шлема на голове, этого не получилось. Джонни встретил суровый отпор. Уолней запрокинул голову и расхохотался.

– Это не поможет, дружок. У нас есть такие, которые могут приказывать, как ты, но нас тренировали и давать отпор.

Говоря это, он стал пробовать сам. Джонни почувствовал его атаку. Но, несмотря на то, что Джонни не мог поставить никакого барьера, у того ничего не получилось. Тот не мог проникнуть в разум Джонни. Уолней вкладывал всю силу в желание достать Джонни, подавить его, подчинить себе, дать ему те же идеи, которые давал его младшему брату. Но эти импульсы управления не достигали своей цели.

Усмешка исчезла с губ пришельца. Его губы сжались в одну линию. Его глаза смотрели прямо в глаза Джонни, словно этим неподвижным взглядом он мог проникнуть через барьер мальчика.

– Ты не можешь, – сказал Джонни.

Тот, в клетке, расслабился.

– Что же, все равно мы поймаем тебя. Рано или поздно. Ты от нас не уйдешь.

Джонни подумал о вертолете, о тех, кто прилетели с ним. Он знал, что Уолней прав, но он не собирался сдавать позиции. Джонни громко сказал:

– Вы пришли в чужой дом. Этот мир принадлежит Народу!

– Разве они построили этот город? – возразил космонавт. – Ты и сам знаешь, кем они были здесь раньше. Животные, вещи, которые делали то, что им приказывали люди. Мы проверили твой Народ. Они не могут считаться равными людям. В соответствии с законами галактики – они не люди, у них нет разума. Этот город – склад. Это такая находка, которую люди делают раз в тысячу лет. Этот мир нам необходим.

– То, что он вам нужен, не дает вам права брать этот мир! – крикнул Джонни. – Те, Большие, хотели того же. Мы тогда были животными в их клетках. Я сам сидел в такой клетке. Я видел, что они делали с людьми, как они изучали свои жертвы, чтобы больше знать после экспериментов.

Они считали, что, пытая нас, из нашей крови, нашей боли получат свои знания. Вы стали делать то же самое. Животные? Они для вас животные! Даже Красноголовые не причиняют боли, когда убивают, а убивают они для того, чтобы жить самим. Вы взяли бы этот мир и сделали его своим, но вы не сделаете этого!

К нему прижалась Маба. Теперь к каждому из них прижимался ребенок – Джорджи стоял рядом с космонавтом.

– Ты! – крикнула она. – Что они с тобой сделали, Джорджи? Йаа, ведь они мучили Йаа. Она носила тебя, пока ты болел, она искала для тебя листья, пока ты не поправился. Йаа – она живая. Боак живой. Они не вещи, которыми можно командовать. Она – Народ! Она – наш Народ!