Железная корона

Однако, как только мы сели, в скором времени я поняла, что Изабель не единственная, кого мне стоит опасаться. Прочие присутствующие здесь аристократы не имели значения, но новое лицо заслуживало внимания. Ее звали Эдрия, и она была матерью Изабель. Она выглядела как привлекательная достопочтенная дама. Причем ее волосы и глаза были темными. Изабель была голубоглазой с роскошными золотисто-каштановыми волосами, которые делали ее ошеломляюще красивой. Тело Изабель также внесло немалый вклад в ее привлекательность. То что действительно объединяло этих двоих женщин — это хитрость, коварные поступки. Это означало для меня, что обе не будут долго сомневаться, когда дело дойдет до защиты собственных интересов. И было ясно, что мои отношения с Дорианом не были в их интересах.

На публике же этикет был превыше всего, и Эдрия была образцом вежливости.

— Ваше Величество, какая честь.

— Благодарю, — сказала я, усаживаясь рядом с Дорианом на очень уютном и богато украшенном двухместном диване.

Нас прижало друг к другу, против чего, я знаю, он не возражал, а его глаза продолжали ощупывать мое тело. Наши ноги были так близко друг к другу, что я пошла на уступку и позволила моей ноге слегка повиснуть на его. Наш диван был плотно придвинут к столу, так что длинная тяжелая скатерть скрыла эту мою дерзость, так же как и его руку, которая покоилась на моем бедре.

— Я удивлена видеть вас здесь, Ваше Величество, — скромно сказала Изабель.

Глядя на ее грудь, фактически вываливающуюся из платья, я задавалась вопросом, как я могла чувствовать неловкость по поводу моего обтягивающего лифа.

— Я думала вы заняты управлением вашей страной и вашими... человеческими делами.

— Это вовсе не удивительно, — заметил Рюрик, прежде чем потянулся за гигантской куриной ножкой.

Он зверски откусил огромный кусок, но подождал, пока проглотит, прежде чем продолжить высказываться. Это был прогресс в его прежних манерах.

— Она и мой господин едва могут жить друг без друга.

Я улыбнулась над употреблением "мой господин". Даже после того как Дориан отправил Рюрика служить мне, солдат по-прежнему продолжал считать Дориана своим хозяином.

— Конечно, — сказала Эдрия, врываясь в разговор, когда выражение лица Изабель стало враждебным. — Но из того, что мы слышали, разве вы интересуетесь подобными обязанностями. Поистине, я не ожидала увидеть вас в столь... прекрасном одеянии.

— Очень милое, — сказал Дориан.

Он наконец оторвал от меня свой взгляд и подал знак, чтобы ему долили вина.

Мне совсем не обязательно любить обсуждения моей внешности, даже если обсуждение велось в позитивном русле, но похвала способствует укреплению моего социального статуса.

— А меня удивляет ваше удивление, — сказал Рюрик, на этот раз говоря с набитым ртом.

Что ж, мы могли лишь ожидать такой большой прогресс.

— Все слышали, как прекрасна моя госпожа. Мужчины повсюду хотят ее, но, конечно, она бы выбрала только лучшего себе в супруги. Как мой господин.

Слышать такое от Рюрика было почти очаровательно, но не для тандема матери и дочери.

— В моем понимании, — сказала Эдрия деликатно, — ваша притягательность представляет собой нечто большее, нежели ваша, хм, внешность. Вы и ваша благородная сестра ценны вашими будущими детьми. Я уже вижу, что у нее множество поклонников.

Я посмотрела через комнату на Жасмин, сидящую рядом с Шайей. На лице Жасмин была искренняя улыбка, но я не могла сказать, была ли она вызвана выходом в свет, обществом или собравшимися мужчинами, которые, казалось, осыпали ее комплиментами. Я заставила себя отвести хмурый взгляд.

— Ни у моей сестры, ни у меня нет намерения обзаводиться детьми, — сказала я, поворачиваясь к моим собеседникам.

— Как печально, — сказала Эдрия, слегка метнув взгляд на Дориана. — Как печально для всех нас.

— Ваше Величество, — обратилась Изабель, — вы встречались с моими детьми?

Я вздрогнула от удивления. Я и забыла, что у нее есть дети. Мать и дочь возможно намекали, что пророчество составляло половину моей привлекательности, но я знала, что Изабель, потеряв мужа, приехала ко двору Дориана в поисках влиятельного мужчины, используя как свою красоту, так и плодовитость.

Я проследила за ее взглядом в сторону столика у камина. Большинство его обитателей были молодыми. Это было похоже на детский столик на День благодарения. Я видела немногих детей джентри и могла лишь предположить, что потомство Изабель отличается рыжими волосами. Она сама подтвердила мою догадку.

— Это моя дочь, Ансония.

По человеческим меркам я определила бы возраст Ансонии около десяти или одиннадцати лет. Ее блестящие волосы были заплетены в косы на голове, и она хихикала над щенком, который продолжал подталкивать ее ноги, несомненно прося подачку.

— Рядом с ней мой сын, Пэгил.