Железная леди

– Я разбирался с ним, пока не заболели глаза. Он написан русской кириллицей и содержит разновидность карты и некое сообщение. Если честно, полагаю, что это лишь фрагмент, и я не могу понять смысла или связи с событиями тех лет. Пожалуй, не стоило так страдать, чтобы его сохранить, – с сожалением добавил он.

– Для кого-то документ весьма ценен. И не из-за содержания, а из-за самого факта его существования!

Квентин с сомнением рассматривал грубую мягкую бумагу, которая обвисла в его сжатых пальцах, как лист пожелтевшей капусты:

– Только один человек хотел бы ее уничтожить, и насколько я знаю, вы подозреваете, что он совершил те злодеяния. Тигр.

– Тигр. – Ирен твердо повторила шпионскую кличку, подтверждая сказанное. – Мы полагали, что его зовут капитан Сильвестр Морган, но теперь мы знаем, что это Себастьян Моран, полковник Индийской армии ее величества, якобы покойный. Спасибо, Годфри, за твои раскопки в военном архиве.

Адвокат слегка наклонил голову и улыбнулся.

Я не смогла удержаться от комментария:

– Легендарный Тигр явно проявил недостаток воображения, когда ему пришлось придумывать псевдоним.

– Этот человек втайне желает, чтобы ему отдавали должное даже за его дурные дела, – заметила Ирен. – И именно стремление к славе, тешащей его высокомерие, может его подвести. Квентин, а кличка Тигр упоминается в документе?

– Ну да. В приветствии. Для этого у нас и существовали кодовые имена.

– Значит, если эта бумага попадет в руки человека, который сможет проследить путь Тигра тогда и сейчас, его свяжут с русскими?

– Полагаю, что так, – с сомнением ответил Стенхоуп. – Конечно, ходили слухи, что Морана видели на их территории, поэтому я подозревал, что он предал нас в Майванде. Но я не смогу ничего доказать! Никого не интересуют те давние события. Злодеям суждено остаться лишь на страницах исторических книг. Случай весьма спорный.

– Вероятно, не для Тигра, – заметила Ирен, – и скорее всего, из-за нынешних его действий. Поверьте, он старается защитить не прошлое, а настоящее и будущее. Думаю, он не может позволить, чтобы на него пал даже малейший признак подозрения. Чтобы помешать разоблачению, он не остановится перед убийством.

– Это означает, – медленно произнес Квентин, поднимая к губам забытую сигару, – что в Афганистане и Индии он держал меня под контролем. И совершил покушение на мою жизнь лишь в тот момент, когда я пустился в обратный путь в Европу и мое существование стало угрожать его нынешней деятельности.

Ирен кивнула с серьезным видом:

– Возможно, он не следил за вами лично. В мае он был в Лондоне и расспрашивал о вас вашу семью. Однако он шпион. У него должны быть приспешники. Или приспешницы.

– Значит, Тигр-Моран – или его помощник – нашли имя доктора Уотсона в военных записях и выкрали сведения о нем!

– Да. Понимаете, что это означает?

– Это означает… что я был в безопасности, только оставаясь за границей; что мое возвращение навлекло множество бед на меня и, вероятно, даже на доктора Уотсона.

– Дорогой Квентин, вы слишком быстро обвиняете себя во всех грехах, – укорила его Ирен. – Вы понимаете, что это означает для битвы при Майванде? Насколько в другом свете предстает каждое происшествие, от убийства Маклейна в плену до ранения доктора Уотсона, когда он просто оказывал вам помощь?

– Боже мой… – Голос Квентина был еле слышен. – Даже тогда… даже тогда.

– Что он имеет в виду? – спросила я Ирен, чье внимание было полностью направлено на склоненную голову Стенхоупа. – Годфри?

Ирен быстро повернулась ко мне:

– Если Тигр-Моран шпионил для русских в Афганистане, то он не только обманом вовлек тысячи соотечественников в битву, где они могли лишь проиграть, но и был ответствен за то, что лейтенанта Маклейна оклеветали после смерти.

– Наверняка он и ударил меня по голове после моего разговора с Маком – он пытался меня убить! – воскликнул Квентин. – Однако…

– Однако вы не только выжили, – вмешалась Ирен, – но, как позже обнаружил Тигр, еще и забрали бумагу, которая была чрезвычайно важна для него. Конечно, он заподозрил вас, как только обнаружил пропажу документа. Он не мог рисковать и допустить, чтобы кто-то выжил и раскрыл его предательство, доложив, что он не передал рапорт о втором ущелье. Было очевидно, что вы рассказали о своих сомнениях Маклейну, иначе ваш друг Мак не бросился бы вперед, нарушив приказ, чтобы стрелять по афганским войскам.

Квентин пораженно затряс головой. Казалось, он изумлен не меньше, чем когда мы его нашли – или он нашел меня – в Париже.

– Значит, Тигр видел, что я выжил при отступлении. Вы считаете, что пуля, ранившая в плечо доктора Уотсона, предназначалась мне?!

Ирен медленно кивнула, глядя на него: