Железная леди

К вечеру, накормленный и уставший от разговоров, я спрятался под одеялом и заснул, чувствуя себя в полностью довольным и расслабленным.

На следующий день, нагруженный сумками с вещами, я вернулся в Академию.

И будто застрял в какой-то временной петле на следующие два месяца. Завтрак, занятия по порталам, обед, работа в кузнице, ужин, медитация для развития Резерва, сон, завтрак, занятия по порталам… Дни походили друг на друга, как горошины из одного стручка. Только смена погоды говорила о том, что время не стоит на месте — сначала всё стало рыжим, почти как я, потом коричневым, а потом белым-белым. Но зато у кузни появился хотя бы один плюс — в ней было не холодно.

Лисицин гонял меня, как сидорову козу, даже стал появляться в мастерской целых три дня в неделю. И даже субботу отожрал у выходных, заявив, что после состязаний отдохну, а пока что надо слишком многому обучиться, чтоб потом спать на пуховых перинах с чувством выполненного долга. Моё возражение, что перин у меня одна, да и та не пуховая, почему-то впечатления не произвело.

Всё это иногда разбавлялось посиделками с Викой и Ягой, но они тоже выматывались не меньше моего, так что часто это заканчивалось тем, что мы втроём дрыхли на двух постелях, успев разве что выпить чаю.

Из-за такого плотного графика у горна доже появились проблемы с кожей лица — она сохла, шелушилась, покраснела вся. Мне совсем не улыбалось быть похожим на бомжиху какую, так что теперь, возвращаясь в свою комнату, я намазывался толстым слоем увлажняющих кремов и каждый день делал маски. А пару раз Яга, услышав про мои проблемы, делала мне какие-то особые монгольские примочки на лицо. Пока не проболталась, что в состав входит конский навоз — эти примочки очень быстро оказались в мусорном ведре! Яга мне потом целую неделю по ушам ездила, как много она сделала, чтоб всё это достать, а я не оценил её усилий!

— Не так уж плохо. — прокомментировал Лисицин мой полностью самостоятельно сделанный нож, который долго вертел в руках. — Нет, на само-то деле хрень, им и хлеб резать иная хозяйка постеснялась бы…

— Николай Петрович! — я укоризненно на него посмотрел.

— … Но ты его сделала самостоятельно, без каких-либо моих советов, а это уже прогресс! — он положил нож на верстак и с каким-то сомнением посмотрел на меня. — А теперь отдыхай, до понедельника ты свободна.

— А в понедельник?

— А в понедельник, если ты не забыла, мы идём на состязания молодых кузнецов!

— Уже⁈

— Так двадцать первое декабря на дворе, самое время.

— Уф!

— В общем, отдохни и выспись. В понедельник ты должна быть в идеальной форме и полной сил! И не забудь, что начало в восемь, значит, встретимся в половине седьмого утра. Не забудешь?

— Нет.

— Надеюсь. Всё, иди, отдыхай.

В понедельник в половине седьмого я стоял у входа на территорию Академии, кутаясь в тёплую куртку. Как назло, на выходных был жуткий снегопад, сугробы были по пояс, а мороз не меньше минус двадцати. Пришлось надеть два свитера под куртку и футболку, а на ноги натянул шерстяные гамаши и джинсы. А вот носки у меня тонкие, летние, потому что сапоги у меня были из кожи северного оленя, мягкие и жутко тёплые, с густой шерстью внутри. Теплее было бы только в валенках, но их у меня не было.

— Садись! — ко мне подъехал внедорожник, передняя дверь открылась и показался Лисицин.

— Доброе утро! — надтреснутым голосом поздоровался, протягивая руки к печке.

Ааааа, как хорошо! Ненавижу холод! Вот родился бы я аристократкой (а лучше — аристократом, тут без вариантов) и жил бы возле Енисея! Круглый год как на северном побережье! Разве ж это не мечта⁈ Лежишь такой себе на улице, пока во всём остальном городе метель, хочешь — с пальмы банан срываешь, хочешь — гранаты с апельсинами (но они вроде не на пальмах растут), и кайфуешь!

Через час, почти не попав в утренние пробки, мы добрались до места назначения — одноэтажного, но высокого и широкого здания с большой вывеской на фасаде «Дворец магических ремёсел». Над вывеской красовался герб — скрещенные молот, кисть и швейная игла, символизирующие три направления магических ремёсел.

— Бывала тут? — кивнул на дворец Лисицин, припарковываясь.

— Да, два раза на школьной экскурсии. Со второй меня чуть не выгнали.

— Почему⁈

— Я спросила, а зачем ремёслам дворец, им же прятаться от непогоды не надо. И не хватит ли ремёслам квартиры. Или сарая. — и добавил, чтоб наставник так укоризненно не смотрел. — Я маленькая тогда была, всего двенадцать!

Лисицин только вздохнул.

На улице мы задерживаться не стали, быстро нырнув в тёплые недра здания. Там Лисицин повёл меня куда-то в сторону от тех экскурсионных маршрутов, что я видел, и вывел в гигантский зал, наверное, с футбольное поле размером и сидениями в десяток рядом по периметру, ступенями поднимающимися вверх, к крыше. Чуть в стороне от входа в эту мегакомнату расположились столы с организаторами состязаний, вот к ним мы и направились.

— Барон Лисицин! — поприветствовали моего наставника, когда мы подошли. — Рад вас видеть на нашем состязании!