Железная леди, или Ты в моем черном списке

– Ксюш, на вилле остаётся ещё один телохранитель и целая система видеонаблюдения. Убийцы же на голову не отмороженные, чтобы после неудачного покушения вернуться в дом. Тем более территория и здание находятся под наблюдением местной полиции.

То ли от стресса, то ли от переутомления, но я впервые в жизни нарушила инструкцию и отправилась с Алексеем к морю. Он взял с собой корзину с шампанским, фруктами, бокалами и скатертью. Господи, если бы кто-то раньше сказал мне, что я отдамся первому встречному мужчине прямо в ночь знакомства, я бы рассмеялась. Что это было? Но тут же приходит ответ, и я наконец понимаю, что это было БЕЗУМИЕ. Рядом с Алексеем я ничего не видела, не слышала и даже не замечала. Когда он брал мою руку, моё сердце трепетало. Я хотела что-то сказать, но его поцелуй тут же заглушал мои слова. О прикосновениях почти незнакомого мне человека были все мои помыслы. Я желала его. В его объятиях теряла волю и рассудок. Я смотрела на Алексея, открыв рот, и хотела запомнить каждую чёрточку его лица, каждый жест и каждый брошенный на меня взгляд. Одним словом, я хотела «выпить» его до дна.

– Ксюша, я полюбил тебя с первого взгляда, – шептал Алексей и прижимал меня к себе. – И как мы с тобой раньше жили без этого чувства?

Я утопала в объятиях Алексея и думала, что совсем недавно мне казалось, будто у меня больше нет сил ни на любовь, ни на ненависть, ни на желание. Я встречала много мужчин, но в моей душе всегда царило равнодушие… Пустота, только пустота… Чужие руки, движения, поступки, взгляды, тембры голоса… Чтобы не чувствовать душевную пустоту, я всегда убивала себя работой. Душа потеряла чувствительность. Я всегда хотела взлететь вверх, а мне казалось, что мои мужчины тянут меня вниз. Вместо того чтобы ответить на чувство, я наказывала любимых равнодушием. Ощущала себя раненой птицей, топтала чувства многих людей, жестоко играла их сердцами, словно мстила за то, что не встретила того, кто действительно нужен. И только с Алексеем я почувствовала – мы нужны друг другу как воздух. Мне стало казаться, что он частица меня, близкая и родная душа.

– Послушай, а ты кого-нибудь когда-нибудь любила? – спросил Алексей, наливая мне шампанское в бокал.

– Насчёт любила не знаю, но у меня были продолжительные отношения с человеком, который был мне действительно дорог.

Я никогда не рассказывала мужчинам о личном, но мне почему-то хотелось излить Алексею душу.

– Думала, он разведётся?

– В глубине души я этого ждала. Время шло, и надежды на то, что Эд уйдёт из семьи, становилось всё меньше и меньше. Он постоянно просил меня подождать. То жена заболела, то чувство долга… А ещё он постоянно контролировал мою жизнь: ревновал, устраивал скандал, если я вдруг не сняла телефонную трубку. Он не давал мне жить и заставлял подстраиваться под свой характер. Иногда мне казалось, что отношениями со мной он компенсирует шероховатости и обиды своего брака. Я много раз говорила Эду, что, вероятно, наши отношения зашли в тупик, нужно остановиться, подумать и, быть может, принять решение всё прекратить. Но он не хотел обсуждать эту тему. Убеждал, что любит только меня, а чувств к жене давно нет. Есть только обязательства и привычка. А потом вновь уезжал к супруге, мне же было ужасно обидно и больно, что он не со мной… Хотелось хоть какой-то определённости. Противно было слышать, что я главная женщина в его жизни, а жена не в счёт. Только вот на деле всё было совсем по-другому. Я понимала, что женатый человек – не партнёр для серьёзных отношений, нужно что-то менять, но не хватало сил, и всё оставалось на своих местах. Трудно достичь согласия между разумом и сердцем. По ночам я представляла, как он возвращается домой и целует свою жену. Устраивается у телевизора, ест и на какой-то период забывает обо мне. Хотя перед сном обязательно пошлёт мне сообщение или сделает контрольный звонок, чтобы убедиться, что я дома. Когда мне было совсем тоскливо, я представляла, что ему сейчас плохо точно так же, и это немного успокаивало. А затем меня вновь захватывала волна дикой обиды, и я думала, что сейчас я одинока, а он нет.

– Как же ты смогла это прекратить?