Железная маска

— Тысяча чертей! — воскликнул Фариболь. — Похоже, мы успели вовремя.

Достав кинжал, он крестообразно разрезал закрывавший отверстие ковер, и, взобравшись наверх, поспешил на помощь монсеньору Людовику. Фариболь, как уже известно, оглушил графа де Марли, а подоспевший Мистуфлэ крепко его связал.

Ивонна бросилась к своему мужу, и они крепко обнялись.

Монсеньор Людовик горячо поблагодарил своих спасителей, а затем позволил Ивонне снять с себя железную маску. Из угла донесся сдавленный вопль: пришедший в себя Людовик XIV увидел перед собой постоянную муку своей совести — лицо брата.

Монсеньор Людовик подошел к нему и холодно сказал:

— Посмотри на меня и убедись в нашем полном сходстве… И знаешь, о чем я подумал? А что если, воспользовавшись правом сильнейшего, я надену на тебя это адское приспособление и оставлю здесь вместо себя, а сам взойду на трон…

Монсеньор Людовик взглянул в испуганное лицо короля и, повернувшись к своим друзьям, приказал:

— Наденьте на него железную маску!

И с этими словами он навалился на брата и схватил его за горло, чтобы тот не кричал. Решив, что это конец, король потерял сознание. Пока Фариболь возился с маской, монсеньор Людовик быстро поменялся со своим братом одеждой, не забыв надеть и его большой парик, уже вошедший тогда в моду. Теперь, взглянув на него, никто бы не усомнился, что перед ним Людовик XIV.

Фариболь и Мистуфлэ положили короля на кровать.

— А теперь, монсеньор, — сказал Фариболь, — нам нельзя терять время. Бежим, немедленно!

— Бегите, — спокойно ответил монсеньор Людовик.

— А ты? — с испугом спросила Ивонна.

— Нет. Но можешь не волноваться, я ничем не рискую. Через несколько дней мы встретимся, чтобы больше никогда не разлучаться. Я хочу выйти отсюда как король.

— А если губернатор заподозрит…

— Невозможно. Кроме того, я вынужден так поступить, ведь в противном случае, обеспокоенный столь затянувшейся встречей братьев, он непременно явится сюда. Не бойтесь… Я выберусь с острова еще раньше вас.

Все еще сомневаясь, они тем же путем спустились в «зал гробов», оттуда — в «зал воронок» и вскоре уже сидели в лодке.

Между тем монсеньор Людовик, подойдя к двери, громко позвал тюремщика. Губернатор лично поспешил открыть ему дверь и склонился в низком поклоне.

— Вы были правы, — признал он, — положение этого несчастного больно ранило мое сердце. Он также под большим впечатлением от нашей встречи… Несколько часов его не стоит тревожить. Я же хотел бы немедленно отбыть. Передайте на корабль, пусть готовятся к отплытию. Шлюпка еще на берегу? Чудесно, чудесно… Да, поумерьте на сегодня вашу строгость к заключенным, устройте им что-нибудь вроде праздника, пусть они хотя бы на день забудут о своих мучениях.

И с этими словами монсеньор Людовик отправился к шлюпке, поднялся на борт корабля и отбыл в Тулон, где и должен был встретиться со своими друзьями в гостинице «У моряка».

Глава XXII ГУБЕРНАТОР В РАСТЕРЯННОСТИ

После отплытия корабля Сен-Map, горевший нетерпением узнать, какое впечатление произвела на узника встреча с августейшим братом, тут же забыл все указания короля и поднялся в камеру.

То, что он увидел, повергло его в смятение: узник лежал на кровати без видимых признаков жизни. Дрожа от страха, губернатор поспешил снять с него железную маску и протер ему лоб холодной водой.

Наконец Людовик XIV пришел в себя, приподнялся на ложе, с удивлением посмотрел по сторонам, а затем, вновь откинувшись на кровати, спросил:

— Где я?

Сен-Map наблюдал за ним со все возрастающей тревогой. Вдруг, вспомнив все, что с ним произошло, король вскочил с кровати и закричал:

— Пленник! Я пленник! А он бежал!

— Ради Бога, монсеньор, успокойтесь!

— Успокоиться? Да как я могу успокоиться, негодяй, если ты упустил того, кого я вверил твоим заботам и кто теперь станет оспаривать у меня трон?.. Я вас всех повешу! Кожу сдеру, в тюрьме сгною, сожгу живьем, если вы не поймаете его раньше, чем он отберет у меня престол!

Теперь Сен-Map был напуган уже по-настоящему. Если сначала он решил, что узник просто бредит, то, услышав, с какой уверенностью и твердостью тот говорит, он начал понимать правду. Тем не менее, будучи человеком хладнокровным и хитрым, губернатор не дал растерянности овладеть собой, и, склонясь перед королем в низком поклоне, произнес:

— Ваше величество, я всего лишь верный вассал, смысл жизни которого — служить своему королю. И если по моей вине вы оказались в столь неприятном положении, я сделаю все возможное и невозможное, дабы исправить это досадное недоразумение. У меня есть надежные, храбрые люди, и они скоро доставят вам удовольствие увидеть труп вашего врага.