Железная маска: между историей и легендой

Заключенным, о котором здесь идет речь, был Гедеон Фильбер, человек отнюдь не знатного происхождения, и его секрет отнюдь не подрывал устои государства: этот сын лионского банкира-протестанта бежал из Франции после отмены Нантского эдикта и прибыл в Амстердам, где жили два его дяди, тоже банкиры. Его возвращение во Францию и особенно пребывание в Марселе как раз в тот момент, когда французский флот крейсировал в Средиземном море, показались подозрительными. Гедеона арестовали и по приказу короля доставили в Бастилию. Меры предосторожности, принимавшиеся при его транспортировке, сразу же заставляли думать, что «это был некий важный человек». Механизм порождения слухов был тем же самым. Этот случай нашел отклик в протестантских странах, где особенно внимательно следили за всем необычным, что происходит во Франции. Только бархатная маска Фильбера не поразила так сильно воображение людей, как железная маска.

В 1759 году некий знатный господин из Авиньона, имя которого до нас не дошло, предпринял исследование на Леренских островах. Спустя четыре года он изложил свои результаты в письме Вольтеру, который тогда считался большим специалистом по данному вопросу. Его свидетельство было опубликовано в 1771 году в «Историческом и критическом словаре» Бонгарда:

«Некая дама, которая в 1759 году еще была жива и которой тогда было около ста лет (мадам Сесси де Канн), жена отставного офицера, рассказала мне, что получила от мсье де Сен-Мара разрешение попрощаться с человеком в железной маске перед его отъездом в Париж. Он находился в апартаментах коменданта, уже готовый к посадке на корабль, и принял даму очень доброжелательно, коснувшись, предварительно сняв перчатку, ее своей рукой. Это была, утверждает она, женская рука с очень гладкой и нежной кожей».[299]

Свидетельство «мадам Сесси», сообщенное знатным господином из Авиньона, несет на себе все черты подлинности. То, что этот господин называет «апартаментами коменданта», было караульным помещением, сообщавшимся с тюремным коридором; сейчас здесь находятся вход в замок и билетная касса. Вполне естественно, что заключенный находился именно здесь, перед тем как под конвоем покинуть крепость. И упомянутая «мадам Сесси» также существовала в реальности, свидетельство чему находится в архиве Канн. Урожденная Катрин Диссандон, она вышла замуж за Жана Шарля Сесси, который был капитаном порта острова Святой Маргариты в начале XVIII века. Она долгое время жила на острове, тогда же, когда там находился и интересующий нас заключенный. Один из ее родственников по мужу, Доминик Сесси, офицер полка Бюжи, также служил в гарнизоне крепости. После смерти мужа она вернулась в Канны, где и умерла 4 января 1761 года «в возрасте около ста лет». Мадам Сесси стояла у истоков легенды о Железной маске-женщине, о которой шла молва в Провансе.

Позиция Сен-Мара в свете этого весьма правдоподобного свидетельства обращает на себя внимание. Мадам Сесси получила от него разрешение попрощаться с человеком в железной маске, что кажется весьма странным для того непреклонного тюремщика, которого мы знаем во времена, когда министром был неумолимый Лувуа. Тогда это был служака, неукоснительно соблюдавший требования дисциплины. Он не позволил мадам д'Эрвиль попрощаться со своими «дроздами» перед отбытием в Эгзиль, а ведь мадам д'Эрвиль была супругой генерал-губернатора Пинероля! В Эгзиле он не позволял никому, даже знати из близлежащих мест, хоть на мгновение увидеть своего заключенного. А вот на Святой Маргарите в 1698 году он смягчился! И кому он дал разрешение? Жене одного из своих подчиненных! Совершенно очевидно, что его долгом было бы отклонить эту неуместную просьбу, не совместимую с полученными свыше предписаниями. И если он уступил просьбе, то как раз потому, что она работала на миф, который он старательно формировал в течение более чем десяти лет! Получив разрешение попрощаться с таинственным заключенным, мадам Сесси не могла и на мгновение представить себе, что перед ней находится простой слуга. Специально разыграли даже мизансцену: точно важный господин, сей несчастный был в перчатках, хотя, надо полагать, отнюдь не полярный холод стоял на Лазурном Берегу в этот последний день августа!