Железная маска: между историей и легендой

Последняя фраза говорит о том, что Маттиоли и его слуга Руссо, видимо в страхе погибнуть под обломками тюрьмы, пытались послать на волю весть о себе, однако их попытка оказалась безуспешной, поскольку в ходе тщательного обыска записки были найдены за подкладкой их верхней одежды.

Барбезьё ошибался, полагая, что никто из заключенных не умрет. В начале 1694 года Ла Прад сообщал ему о смерти одного из них. Сколь бы странным это ни могло показаться, он не знал имени несчастного, которому каждый день носил еду — лучшее доказательство того, что он никогда не вступал в беседу со своими заключенными. Министр был вынужден апеллировать к памяти губернатора Святой Маргариты: «Господин де Ла Прад, которому король доверил стеречь заключенных, содержащихся по распоряжению Его Величества в донжоне Пинероля, написал мне, что умер самый старый из них, имени которого он не знает. Поскольку я не сомневаюсь, что вы помните это имя, я прошу вас сообщить мне его шифром».[100]

Любопытная игра в загадки, с которой историк встречается на каждом шагу! К счастью, на сей раз не слишком трудно проникнуть в эту маленькую тайну. Умерший в январе 1694 года был самым старым. Самым старым заключенным, бесспорно, был Эсташ Данже, прибывший в 1669 году, но он находился на острове Святой Маргариты под надзором мсье де Сен-Мара. Таким образом, умершим заключенным не мог быть никто иной, кроме монаха-якобинца, посаженного в 1674 году, имени которого Ла Прад тем более не мог знать, поскольку во всей корреспонденции Сен-Мара он упоминается исключительно по своей принадлежности к монашескому ордену якобинцев^{23}.

Итальянский историк XIX века Доменико Карутти де Кантуань, которому мы обязаны весьма основательной историей Пинероля, полагал, что этот несчастный человек и был заключенным Бастилии, носившим маску. К сожалению, не зная, что двумя заключенными нижней башни были Данже и Ла Ривьер, он предположил, что именно этот монах и Данже последовали за Сен-Маром в Эгзиль. Поскольку заключенный, заболевший водянкой и умерший в 1687 году, предварительно изъявил желание составить завещание и поскольку монах, давший обет бедности, по определению не мог обладать имуществом, он сделал вывод, что умершим является Данже. Умозаключение весьма изощренное, однако исходящее из ложных посылок^{24}.[101]

Затянувшаяся война в Италии затрудняла содержание заключенных в донжоне Пинероля. Обеспечение их охраны становилось проблематичным в случае нового нападения. К тому же они занимали «большие помещения», необходимые для обеспечения крепости продовольствием и боеприпасами. Именно поэтому граф де Тессе, командовавший войсками Пинероля, настаивал на том, чтобы тайно перевести заключенных в Эгзиль, а еще лучше на остров Святой Маргариты.[102] Предложение сочли разумным, и 26 февраля Барбезьё информировал Сен-Мара о их прибытии: «Я прошу вас сообщить мне, имеются ли у вас надежные помещения для них и что требуется для подготовки таких помещений к их приему. Я не сообщаю вам их количество, полагая, что оно известно вам. Я должен лишь известить вас о том, что один из них недавно умер».[103]

Все та же игра в загадки! Похоже, что на сей раз министр, не зная точного количества заключенных, с помощью столь нехитрой уловки побуждает губернатора Святой Маргариты припомнить их количество. У нас нет его ответа (это было бы слишком просто!), однако предшествующая корреспонденция и бухгалтерская документация Пинероля позволяют определить количество заключенных: монах-якобинец мертв, поэтому остаются Маттиоли, посаженный в 1679 году вместе со слугой, Ле Бретон, оказавшийся в тюрьме в 1682 году, и Эрс, прибывший туда в 1687 году.

Всего четверо. Однако у Сен-Мара, как мы знаем, другая система подсчета! В 1681 году он проигнорировал слугу Маттиоли, считая его величиной, которой можно пренебречь. Спустя тринадцать лет он совершает ту же ошибку! В ответе, который он дает министру, значится: трое. И как следствие, 19 марта Людовик XIV подписал в Компьене приказ о переводе заключенных, адресованный маркизу д'Эрлевилю,[104] а также следующее распоряжение, предназначенное для Сен-Мара:

«Отдав приказ о переводе из донжона цитадели Пинероля на острова Святой Маргариты и Сен-Онора, в сопровождении господина де Ла Прада, коменданта моей цитадели Пинероля, троих заключенных, которые содержатся в донжоне цитадели Пинероля, я направляю вам это письмо, дабы уведомить вас, что мне угодно, чтобы вы приняли их и раздельно поместили в камеры, которые я приказывал вам приготовить, дабы можно было надежно содержать в них заключенных, которые не могли бы ни с кем общаться, ни устно, ни письменно».[105]

Это письмо, которое Ла Прад должен был передать адресату по прибытии на Святую Маргариту, сопровождалось министерскими инструкциями следующего содержания: