Железная маска: между историей и легендой

Однако эти предложения, сами по себе весьма интересные, показались Людовику XIV излишне хитроумными, даже химерическими. Он отдал Лионну распоряжение подготовить совместно с маршалом Тюренном ответный меморандум. Лионн задался прежде всего вопросом, каким должен быть наступательный союз, который не может противоречить интересам Тройственного союза. Напрашивался и другой вопрос, имевший решающее значение: что собираются делать англичане с союзным договором, только что, 23 января 1669 года, подписанным с голландцами? Тюренн был настроен более оптимистично. Война, по его мнению, продлится не более полугода. Голландцы, захваченные врасплох и приведенные в замешательство, не будут иметь времени, чтобы устроить беспорядки в Англии, так что оппозиции придется безропотно принять заявление короля о переходе в католичество.

Пока Эрандел оставался во Франции, отвечая своими меморандумами на возражения французов, Генриетта Английская имела хорошую возможность служить соединительным звеном между двумя государями и поддерживать диалог со своим братом. Если бы она опять, уже в восьмой раз, не была беременна, она, несомненно, отправилась бы в Англию, чтобы ускорить переговоры. Умная, амбициозная, созданная, чтобы играть политическую роль первого плана, «Минетта», как любовно называл ее Карл II, сотрудничала с Людовиком XIV и Лионном, который иногда писал ей черновики ответов, однако при этом умела сохранять собственную независимость и, когда требовалось, с жаром отстаивала интересы своего брата.

Карл II тем не менее продолжал проявлять беспокойство. Относительно Эллиса Лейтона, секретаря Бекингема, он 5 мая рекомендовал ей: «Я считал бы полезным, чтобы вы несколько раз в самых общих выражениях написали 393-му [Лейтону], так, чтобы он не смог заподозрить, что ведутся еще и другие переговоры, кроме тех, которые известны ему, ибо, анализируя полученные сведения, он мог бы догадаться, что имеется нечто, касающееся дела о 290, 315 [о католической религии], чего ему не полагается знать. Вы должны, таким образом, проявить величайшую осторожность, чтобы случайно не проговориться о чем-либо таком, что могло бы заставить его насторожиться».[269]

Он был раздосадован тем, что по возвращении в середине мая графа Сент-Олбанского пошли слухи, будто бы тот привез интересные предложения от короля Франции. Действительно, незадолго перед своим отъездом граф имел с ним продолжительную беседу. «Было бы вредно, — писал Карл II Генриетте Английской, — чтобы сейчас подумали, будто 360-й [Карл II] ведет со 126-м [Людовиком XIV] переговоры, касающиеся иного вопроса, нежели 280 [торговое соглашение]…»[270]

В начале июня Карл II пообещал начать войну против голландцев через восемь или десять месяцев. Это был важный шаг на пути переговоров, который доставил удовлетворение королю Франции. Однако, все еще чего-то опасаясь, 16 июня (6-го по старому стилю) он отказался посвятить в тайну французского посла Кольбера де Круасси. «Придет время, — писал он своей дорогой сестре, — когда он и 342-й [Монтегю] смогут узнать обо всем, однако если великий секрет не хранить до тех пор, пока дело не начнется, ничего не выйдет из нашего замысла и впустую пропадет уже сделанная работа».[271] На следующий день он настойчиво продолжал: «В заключение еще раз напоминаю, сколь важно сохранять в тайне этот вопрос, поэтому вы должны сделать все возможное, чтобы никто другой не узнал о нем до тех пор, пока 340-й [Эрандел] не доложит 334-му [Карлу II] ответ на его предложения. Лишь после этого вы получите мое согласие на то, чтобы 164-й [Кольбер де Круасси] и другие были посвящены в дело… Чем скорее вы пришлете обратно 340-го [Эрандела], тем яснее мы сможем судить о всем деле…»[272]

Однако Эрандел не возвращался. 24 июня (во Франции 4 июля по новому стилю) Карл II, охваченный нетерпением и готовый на многочисленные уступки, вновь берется за перо и пишет Генриетте: «Мне будет очень трудно сказать вам что-либо относительно предложений до тех пор, пока не возвратится сюда Эрандел, и если он высказывает много возражений, которые в своей совокупности представляются неоправданными, то вы не должны удивляться, поскольку это человек, не слишком опытный в государственных делах и потому испытывающий множество сомнений, не имеющих отношения к нашему вопросу… Завтра я еще напишу вам письмо, которое доставит аббат Приньяни, а пока что заканчиваю…»[273]

Эрандел тогда уже был на пути в Англию. Он вез с собой любезное письмо от Людовика XIV Карлу II, датированное 28 июня 1669 года:

«Монсеньор мой брат!