Железная маска (сборник)

Лишь обуздав воображение, Изабелла решилась двинуться вперед и в дальнем конце залы обнаружила возвышение, над которым простирался царственного вида златотканый балдахин, увенчанный султанами из страусовых перьев и покрытый геральдическими эмблемами. Под балдахином на ковре стояло тяжелое резное кресло, напоминающее трон, к нему вели три ступени. Все это, смутно выхваченное из мрака, выглядело таинственно, грозно и величественно. Не требовалось особого усилия, чтобы представить себе повелителя тьмы, который восседал на этом троне, сложив свои огромные черные крылья.

Изабелла невольно ускорила шаг. И, хотя походка девушки была легка, легкое поскрипывание ее башмачков в этой зале, буквально затопленной безмолвием, приобретало какую-то пугающую звучность.

Четвертый покой оказался опочивальней, бо́льшую часть которой занимала огромная кровать, скрытая за тяжелыми занавесями из темно-красного индийского шелка. В просвете между кроватью и стеной стоял складной аналой из черного дерева, над которым поблескивало серебряное распятие.

Кровать с задернутым пологом даже днем внушает странное и тревожное чувство. Невольно приходят мысли о том, что может скрываться за этими занавесями. А ночью, да еще и в давно необитаемой комнате, она способна вселить леденящий ужас. Кто там: спящий, полуразложившийся мертвец или живой человек, подстерегающий тебя?

Изабелле начало мерещиться, что из-за полога доносится звук мерного дыхания. Было это реальностью или всего лишь обманом чувств? Однако она не отважилась установить истину, раздвинув складки красного шелка и осветив кровать своей лампой.

За спальней находилась библиотека. Бюсты многочисленных поэтов, историков и философов, расставленные на книжных шкафах проводили Изабеллу своими слепыми белыми глазами. Названия и номера томов на корешках многочисленных книг, без всякой системы загромождавших полки, вспыхивали золотом, едва их касался луч лампы.

Далее здание поворачивало под прямым углом. Вдоль бокового фасада со стороны двора тянулась длинная галерея. По одну ее сторону в хронологическом порядке висели портреты прежних хозяев замка в побуревших золоченых рамах. Противоположная стена состояла из ряда окон, закрытых ставнями, в верхней части которых имелись овальные отверстия. Уже взошла луна, и ее лучи, проникая в эти отверстия, создавали совершенно колдовской световой эффект. Некоторые из овальных бликов лунного света, точно мертвенные маски, ложились на лица того или иного вельможи. От этого портреты словно оживали – тела изображенных на них оставались в тени, зато лица, озаренные серебристым сиянием, приобретали объем, словно барельефы, и каждое из них словно поворачивалось, глядя на девушку. Те картины, что были освещены одним ночником, хранили под пожухшим лаком мертвенную неподвижность, но все равно Изабелле казалось, что души этих людей следят за ней сквозь черные отверстия нарисованных зрачков.

От всего этого по спине девушки поползли мурашки, и ей понадобилось собрать все свое мужество, чтобы миновать галерею под перекрестным огнем потусторонних взглядов. По пути ей мерещилось, что все эти властные старцы в допотопных кирасах и камзолах, увешанные орденами, и чопорные дамы в гофрированных воротниках и огромных панье[66] сопровождают ее, словно похоронная процессия.

Чтобы пройти по галерее мимо призраков, глядевших со стен, Изабелле потребовалось столько же мужества, сколько нужно солдату, чтобы спокойно промаршировать под перекрестным огнем. От холодного пота у нее между лопатками намокла шемизетка. Ей мерещилось, будто страшилища в кирасах и камзолах, увешанных орденами, вдовицы в торчащих гофрированных воротничках и непомерных фижмах спустились из рам и сопровождают ее, словно погребальная процессия. Ей даже чудились призрачные шаги, шелестящие по паркету.

Наконец она достигла конца галереи и наткнулась на застекленную дверь, ведущую во двор замка. Лишь с огромным трудом девушке удалось повернуть ржавый ключ в замке, после чего она, поставив лампу в надежное место, чтобы захватить ее на обратном пути, покинула обитель ночных миражей.

При виде чистого неба с переливающимися алмазным блеском звездами, которые не мог затмить даже лунный свет, Изабелла испытала такую огромную радость, словно заново возродилась к жизни. В ту минуту ей казалось, сам Бог взглянул на нее со своих заоблачных высот, а прежде, пока она блуждала в беспросветном мраке под непроницаемыми сводами в лабиринте покоев и переходов, Всевышний на миг отвернулся от нее. И хотя положение ее нисколько не улучшилось, с души словно упал тяжкий груз.