Железная маска (сборник)

«В 1644 году Анна Австрийская покинула Лувр и переехала в Пале-Рояль, который Ришелье перед смертью завещал покойному королю. Едва поселившись там, она тяжело заболела желтухой, и врачи сочли, что болезнь случилась вследствие огорчений, горестей и занятий делами, весьма обременявших ее… Эти огорчения, несомненно, были выдуманы для оправдания мнимой болезни. Большие заботы начались у Анны Австрийской лишь в 1649 году, на деспотизм Мазарини она начала жаловаться только в конце 1645 года. В год, когда она носила траур по Людовику XIII, она посещала спектакли, но старалась укрываться у себя в ложе». («Мемуары госпожи де Мотвиль».)

В 1800 году «Магазен ансиклопедик» опубликовал статью, озаглавленную «Записки о проблемах истории и о способе их разрешения применительно к проблеме Человека в железной маске». Статья подписана С. D. О. Автор отождествляет Железную маску с первым министром герцога Мантуанского, которого называет Джироламо Маньи.

Тогда же господин Ру-Фазийак издал книгу «Исторические и критические изыскания о Человеке в железной маске и некоторые соображения, следующие из них», основанную на тайной переписке о похищении секретаря герцога Мантуанского, называемого Маттиоли, а не Джироламо Маньи.

В 1802 году аноним, подписавшийся Рет, опубликовал в виде письма из Турина, адресованного генералу Журда-ну, «Подлинный ключ к истории Человека в железной маске». Он писал, что секретаря герцога Мантуанского в 1679 году по приказу Людовика XIV похитили, надели маску и заключили в тюрьму, но не приводит доказательств.

Кроуфорд писал: «Я не сомневаюсь, что Человек в железной маске – сын Анны Австрийской, однако не имею возможности установить, был ли он братом-близнецом Людовика XIV, родился ли, когда королева не находилась в супружеских отношениях или когда была вдовой» («История Бастилии», 1798 год). Он отверг версию Ру-Фазийака, изложенную в «Исторических и литературных разностях, извлеченных из портфеля».

В 1825 году господин Делор разыскал в архивах письма, касающиеся Маттиоли, и опубликовал «Историю Человека в железной маске». Книгу перевели на английский язык, а в 1830 году – с английского на французский, под заглавием «Подлинная история государственного узника, известного под именем “Железная маска”». В этой книге приведен рассказ о втором сыне Оливера Кромвеля.

В 1826 году господин де Толе признал в узнике армянского патриарха.

Господин Дюфи издал «Историю Бастилии», где склонялся к мнению, что узник был сыном Букингема.

Среди лиц, чья роль в истории действительно велика и которым могли бы надеть маску, был также знаменитый интендант Фуке. На это обратил внимание в 1837 году библиограф Жакоб, который вновь занялся загадкой Железной маски. Оказался ли он удачливей предшественников?

В 1644 году Фуке был осужден на вечное заточение и содержался в Пиньероле под охраной Сен-Марса. Смерть интенданта 23 марта 1680 года оказалась мнимой. Тогда становится понятной почтительность Лувуа. Но какова бы ни была причина гнева Людовика XIV по отношению к Фуке – зависть к власти, присвоенной интендантом, ревность к любовницам или другие подозрения, – неужели король не удовлетворился разорением и пожизненным заточением врага?

Король, по мнению Жакоба раздраженный мольбами о помиловании интенданта, решил объявить его умершим. Всему виной была ненависть Кольбера. Но как объяснить почтительность Лувуа? Если Кольбер не стал бы кланяться Фуке, то мог ли это делать тюремщик?

Для обоснования этой версии собрано самое большое количество текстов и толкований, больше всего привлечено дат и ученых материалов – по сравнению с другими версиями.

Предосторожности, предпринятые для охраны Фуке в Пиньероле, совпадают с теми, что применялись в Бастилии и на островах Сент-Маргерит к Человеку в железной маске.

Большинство преданий об узнике в маске могут быть отнесены и к Фуке.

Железная маска появился сразу же после мнимой смерти Фуке в 1680 году.

Смерть Фуке в 1680 году представляется сомнительной. 20 декабря 1664 года Фуке был приговорен к вечному изгнанию. Однако «король счел, что было бы крайне опасно позволить Фуке выехать из королевства ввиду его особой осведомленности в важнейших государственных делах». Приговор был смягчен, и изгнание заменено вечным заточением. Фуке было «запрещено общаться с кем бы то ни было устно или письменно, выходить из своего помещения по какой-либо причине, а равно и для прогулок». Недоверчивость Лувуа на этом и основана. Рекомендуемые им предосторожности были ничуть не строже предпринятых по отношению к Железной маске.