Железная мистерия

На веранде уединенного домика действительно несколько человек, в том числе — Архитектор, — теперь — представитель Комитета по восстановлению разрушенных памятников; Индус — религиозный деятель из Бенареса^{60}; Женщина — Основательница женских обществ нового типа; а также тот, кто в училище Воспитателю когда-то казался Странным мальчиком. Экклезиаст пребывает совершенно молча в темной глубине веранды.

Индус в состоянии глубокого созерцания

Я вижу — трое. Они прошли
Сквозь стены дома. Их лики блещут.
Одежды, льющиеся до земли,
Струятся, светятся и трепещут.
На лоб Учителю пальцы рук
Они опускают теперь, все трое…
Они обступают его вокруг.
Они как братья ему
                  в том слое.

Молчание.

Облака на востоке становятся жемчужными. Тишина как бы слоится кругами: слышно безмолвие моря, за ним — пояса других и еще других безмолвий.

Голоса трех невидимых гостей

— Укрываем шелками небесными
    Тебя, наш брат.

— С нами — выше! Мирами безвестными

    В Небесный Град.

— Небывалому знанью причастным

    Придешь назад.

Телесный облик Экклезиаста делается невидимым. В темной глубине веранды никого нет.

Индус глухо, в состоянии нирвикальпа-самадхи

Я вижу — трое. Четвертый — он.
Одежды светят. Сквозь ток времен
Идут? Летят ли?.. не то, не так!
Перемещаются. Но ни шаг,
Ни взмах не нужен. Сама среда
Несется мимо… Но как? куда?

Смутно слышимый голос Экклезиаста

Теперь осязаю: потоки времен
    По эту сторону ночи
Текут параллельно,
                  сквозь свет и звон
    Друг с другом упруго гранича.
Как будто нас мчат
                  со склона на склон
    Волны
         чьего-то клича.

Голоса его вожатых:

Тот, кто вначале был Прозревающим

То — клич наших братьев. Уж срок. —
                                   Быстрей
    К собору! Хвала запета
И скоро прольет свой ток Эмпирей
    В брак Навны и Яросвета.
Оставшись в Энрофе, ты бы не смог
    Прозреть
            даже силой чуда,
Какое Небо,
           какой чертог
    Нам станут видны отсюда.

Рыцарь-монах

Они восходили сквозь гимны народов
    В синклитах всех стран земли;
Им вслед стихиали
                 до вышних сводов
    Свой лучший хорал несли.
И Шаданакар
           в любви и восторге
    Запел и затрепетал,
Когда перед ними Край Демиургов
    В божественном блеске встал.

Император-искупитель

Там будет то, что схоже с венчаньем:
    Там примут в лоно они
Звенту-Свентану,
                кому величаньем
    Гремят грядущие дни.
Единственный из живых,
                      к небесам
Ты взят в этот миг
                  нашей долгой работою:
Приподнят, чтоб видеть таинство сам
И стать для народов
                   подобным глашатаю.
Ноши такой не дано никому,
Отблеска — ни на одном человеке…

Голос Экклезиаста

Понял. И радость и тяжесть. — Приму…
    Принял навеки.