Железная мистерия

Верим и видим:
   Близится детство,
Игры и школа,
   Зрелость и жатва, —

Верим и видим:

   В Душу Соборную
Каждый вплетается
   Нерукотворною

Солнечной лентою

   К белой милоти,
Белой гирляндою
   Жизней во плоти.

Подъем достигает слоя, где длились битвы уицраоров. Яросвет простерт у его порога. Некто, о Ком нельзя сказать ничего, кроме того, что ОН — один великих Владык Света, влагает в грудь демиурга пылающую звезду. Яросвет и Навна восходят из глубины. Золотые туманы плывут следом, растекаясь и скрывая окрестность.

Голоса людей, умерших недавно и еще пребывающих в слоях, близких к нашему

Искры прохладные капель кочующих
    Кружатся, реются,
В души рождаемых,
                 в лоно рождающих
    Зыбко спускаются.

Голоса Прозревающих на Земле

А над туманами — видите? слышите?
    Всходят по сумраку
Белые звезды, — шелка их колышутся, —
    Двое…
           рука об руку…

Видение скрывается.

В Среднем слое все кажется по-прежнему: те же бараки, та же ночь. Даже баян слышится где-то в отдалении. Только мелодия как будто изменилась: нет в ней ни заунывной тоски, ни сладострастия, ни удали: простая и человечная, она полна светлой печали и предчувствия чего-то большего, чем счастье.

Молодой архитектор, в глубоком раздумии

Сходил я в сумрак убежищ,
Дрожал у жалких костров;
Я слушал кривду судилищ,
Правду детей и вдов.
Им форум — даже в подвалах;
Плуг бед
        провел борозду,
И нив, еще небывалых,
Я к новому утру жду.

Бесстрастный голос с вышины

Надежда усталым:
           Четвертая Стража Ночи
     Переходит черту.

Две взволнованные женщины, быстро проходя

— За всю мою жизнь… от самых пеленок…
      Такого оратора никогда!
Я потрясена была, как ребенок,
      Я плакала, веришь ли? да, да, да!
— Красив он? — Не знаю. — Но, все-таки, молод?
      — Ах, милая, молодость тут ни при чем.
Но речь его бьет по душе, как молот,
      Вторгается в совесть ярким лучом.

Двое прохожих

— Я слышал про сказочную работоспособность,
      Про фантастическую быстроту…
— Могу, если хочешь, одну подробность:
      Но ты осудишь нелепость ту.
— Какую? — Он не признает ботинок.
      — Что же, сандалии?
                         — Если б так…
Он ходит везде босиком, как инок.
      — Даже зимой? Юродство. Чудак.
— Нет, почему же? это — лишь способ
      Чувствовать, что в песке и в пыли
Брезжит, лучится, мерцает, как россыпь,
      Слой
          живоносных духов земли.
— Ха! ну, а в городе?
                     — Что ж, на Востоке
      Ведь не боятся подобных идей;
Да: мостовая пронизана токами
      Тысяч и миллионов людей.
И, как ни странно, вдоль каждой трассы
      Этот флюид, расширяя круги,
В нас
      от человеческой массы
      Входит
            через подошву ноги.

Молодой архитектор встретил знакомого. Оба присаживаются на лавочке.

Знакомый