Железная мистерия

           Рвись
       Вдаль
   Стяг
Взвеивающийся!
           Рей
       Ввысь
   Флаг
Всплескивающийся!
           Груз
       Дум
   Прочь
Скидывается.
           Гонг
       Бьет,
   Смех
Взвихривается, —
           Пусть
       Дождь:
   Кровь
Взбадривается.
           Сам
       Вождь
   В нас
Вглядывается!

Отдельные выкрики

— И никаких пугалов!
— Хоть океан
            вброд!
— И-их! Удалым сняголовам
Нынче сам черт — брат…
Толпа
           Хлынь
       Звон
   Струн
Праздничных…
           Грянь
       Гром
   Труб
Вызолоченных!
           Крой,
       Брат,
   В медь
Брякающую,
           Бей
       Звонч
   Цань
Цокающую…

Эстрадники

— Видя праздник наш таковский,
Прослезился бы Чайковский.
— Как наш мир великолепен —
Обалдел бы старый Репин.
— Трелям наших саксофонов
Поразился б сам Сафонов.^{27}

— Увидав наш рай простой,
Сдох бы с зависти Толстой.

Выкрики

— Ох, отобьем памороки!
— Ух, в голове — чад…
— Глянь-ка: кругом сумерки,
Мжица, туман,
             чит…

Мужской голос — в толпе

Плачьте больней, домры!
Цепь фонарей в сумрак
Манит, нашлет омрак
    Бражный, густой
                   сон…
Пойте в слезах, гусли!
Ведь все равно — если
Чувства, права, мысли
    Мыслит за нас
                 он!

Женский голос — подхватывая

Все — трын-трава, если
В вечную тьму после…
День промелькнет, час ли —
    К моргу наш путь
                прям…
Жми нас в ночных парках,
Мчи на витых горках,
Каждому — быть в урках,
    Сгинуть
           по лагерям.

Двое вполголоса

— Шмыг стороной, киска…
— Шмыг, только ой, узко…
— Что нам? С тобой ласка
Хоть на гнилых досках.

Мужской голос — в катакомбах

Лишь бы найти к сроку
Силы — постичь Книгу;
Лишь бы, взрастив сына,
    Дать ему наш
                ключ
К ржавым замкам Рока,
К правде и лжи Ига,
К белым дворцам Солнца
    Там, в глубине
                  туч…

Женский голос — подхватывая

Сердце свое выну,
Брошусь навстречь карам,
Под громовой топот
    Цокающих
            коней,
Лишь бы вручить сыну
Горьким святым даром
Наш роковой опыт
    Этих ночных
               дней!

Голос неизвестного юноши, который еще недавно был мальчиком

Это — тупик мой. Вся пройдена
Топь Афродиты Народной;
Плотностью чувств безысходно
Жизнь моя отягощена.
Только сладчайший Голос со дна
Слышится — темный, прохладный…
Иль богоборческих царств глубина
Хлябью манит многоводной?

Женственный голос из глубинной крепости Друккарга

    В темном краю
    Муку свою
Столько столетий, как пленница, пью…
    В этом жилье
    В мертвой земле,
Бодрствуют духи с рукой на копье…
    Дни — как гроба…
    И, как раба,
Жду, что сулит мне врагинь ворожба…

Голос внезапно изменяется: не сопрано, но глубокое контральто мягко слышится оттуда же, странно похожее тембром на звучание предыдущего, точно голос старшей сестры:

    — Строг судия —
    Бог бытия
Догмат-секиру возмездья куя…
    Сладко мое
    Жжет лезвие
Тех, кто склонится ко мне в забытье.
    В темном краю
    Саваны шью
Над паутинною пряжей пою.

Неизвестный юноша

Кто это? кто это? Что нам пророчат
Смутные песни вещих подруг?
На Цитадели протяжно и тяжело бьет шесть.