Железная пыль (СИ)

- Вот теперь ты в нашей команде! - хлопнул по его плечу генерал. - Георгий, - обращается он к прорабу, - пацанам сделайте перевязки и отведите в подвал, да присмотри за своими работягами, чтоб они чего не выкинули. А этого ... вынесете на улицу, как распогодится, закопайте.

Дом оказался на славу. Нижний этаж состоит из пяти комнат, санузел с пластиковой ёмкостью на тонну воды, душевая кабинка, несколько подсобных помещений, общий зал и в центре печь из кирпича, огромный стол на котором брошены керамические ножи, пластмассовые ложки, вилки, тарелки - ничего из металла, предусмотрительным был боксёр. Второй этаж почти близнец первого, только печи нет, но по стене зигзагом идут тепловые трубы. И ещё, что порадовало генерала, на всех этажах установлены светильники из камня, накрытые стеклянными колпаками и трубки от них, уводящие копоть в центральную дымовую шахту.

"Истинный дурак, сколько было потенциала, могли бы нормально сработаться, но ... дурак" - с горечью подумал генерал о боксёре.

Бомж перебрался на второй этаж, занял одну из комнат, что поближе к тепловым трубам, тщательно задвинул в угол мешок с пластиковыми бутылками и, тягостно вздыхая, поплёлся в ванную. Он чётко понял, генерал по какой-то необъяснимой причине к нему расположен, но надо тщательно выполнять его требования, поэтому следует смыть с себя грязь, да и желательно подстричься. Бомж прихватил со стола острейший керамический нож, вздохнул, получится побриться только налысо. Через час из ванной комнаты вышел не бомж, а Юрий Иванович Потапович.

-Ты кто? - опешил генерал, но тут же его узнал. - Переродился?

- Как бабочка из куколки, - попытался улыбнуться Юрий Иванович, но получилась гримаса.

- На бабочку не тянешь, больше на лысую гусеницу.

- Пусть будет так, но я уже не бомж.

- Похвально, - без улыбки произносит генерал. - А как тебя сейчас называть?

- Юрием Ивановичем.

- Все слышали? - обратился он к офицерам. - Только так к нему и обращаться.

Вадим пригладил на макушке белый ёжик волос - с недоумением пожал плечами, Алексей, пряча на лисьем лице волчий взгляд - кивнул, Иван мягко улыбнулся, но в глазах зрачки как два прицела.

"Однако, тяжело мне будет с ними" - подумал Юрий Иванович.

Пылевые смерчи ещё некоторое время побуйствовали у дома, и, разбрызгивая огненные искры, ушли в сторону и затерялись во мгле. На некоторое время установилось относительное спокойствие. Серый день постепенно накачался чернотой, и совсем впритык подошла непонятная ночь.

Генерал стоит у открытой двери, пристально смотрит вдаль, по лицу пробегают тени в глазах отражаются отблески далёких молний.

- Я не узнаю эту землю, - прошептал он. - Юрий Иванович, что скажете?

Потапович почесал бритый череп, как-то непривычно, без волос, как обнажённый, и макушка мёрзнет, кепку бы какую. Он стрельнул взглядом на генерала, ища в его словах некий подвох, но тот абсолютно серьёзен, тогда осторожно произносит: - Конечно, всё изменилось, земля уже другая, опасная.

- А что в ней опасного, холод, непредсказуемость, что?

- Люди.

- Люди? Согласен, мы самые страшные существа на планете, - тяжело выдохнул генерал.

- Поэтому нас и хотят уничтожить.

- А получится?

- Мы как тараканы, спрячемся в щели, хрен всех достанут, - с какой-то злостью произносит Потапович.

- А самый большой таракан, это я, - криво усмехнулся генерал. - Я знаю, вы меня осуждаете.

- Я не понимаю о чём вы, - напрягся Юрий Иванович.

- Всё ты понимаешь, - переходит на "ты" генерал.

- Значит, это было необходимо, - понуро отвечает Юрий Иванович.

- Поверь на слово, необходимо, я разбираюсь в людях, этот идиот точно спалил бы дом, причём вместе с нами, и семью свою не пожалел. Странно, и чего я перед тобой оправдываюсь? - генерал пронзил его ледяным взглядом.

- Просто я для вас никто, поэтому вам и хочется высказаться о наболевшем, вас это ни о чём не обязывает.

- Ошибаешься, ничего у меня не болит и душа соответственно! - внезапно вспылил генерал.

- Болит, иначе б не заводили разговор, - неожиданно строго произносит Юрий Иванович.

Генерал удивлённо поднял брови, нахмурился, сжал губы, затем расслабился, едва улыбнулся: - Погляжу на тебя и диву даюсь, такая непосредственность, ты почти как поп, в душу лезешь. А вдруг её нет?

- Есть, - Юрий Иванович упрямо тряхнул головой.

- А откуда знаешь? - с иронией полюбопытствовал генерал.

- Об этом не нужно знать, она просто есть. Только для всех разная, бывает белая, но чаще - чёрная.

- Не любишь ты людей, - делает неожиданный вывод генерал.

- Вероятно, - рассеянно отвечает Юрий Иванович, - но чаще мне их просто жалко.

- Значит у тебя душа белая?

- Серая.

- Ох, как ты ловко завернул, - усмехнулся генерал и вновь смотрит вдаль, задумчиво спрашивает: - А у меня, следовательно, чёрная?

- Чёрная, - энергично кивает Юрий Иванович.

- Ну и бог с ней, - махнул он рукой, - пусть будет чёрная.

Некоторое время они молчат, бывший бомж и генерал, но вот Семён Валентинович встрепенулся, напряжённо смотрит вдаль: - Вроде у леса непонятные животные, сейчас ещё молния вспыхнет, посмотри туда.