Железная скорлупа

Инконню с ужасом видит, что дымящийся дракон рухнул прямо перед святыми людьми и ревущее пламя охватило темные рясы. Песнь обрывается, прорехи в тучах затягиваются, и сгущается тьма. Крест померк, обугленное древко сломано, и золото осквернено грязью.

Из всех монахов в живых остался только один. Дракон игриво припадает на задние лапы перед человечишкой в рясе. Инконню пришпоривает коня, краем глаза следит за черным рыцарем, тот моргенштерном раскалывает щиты, вбивает головы в плечи.

«Позже!» – стискивает зубы рыцарь.

Монах отступает перед хищной пастью, его лицо сосредоточено, взгляд спокоен. Ладони сложены, и дракон внимает молитве.

– Domini… Domini…

Воздух перед пастью плавится крупными ломтями, дракон дергает шеей, продавливая незримый барьер, озаряя лицо монаха огненным блеском глаз. Инконню стискивает рукоять меча.

Обрубок мертвеца, оскалив пасть, хватает жеребца за ногу, животное визжит от страха, копытами взрывая землю. Инконню выбрасывает из седла, как камень из катапульты. Чешуйчатая глыба бросается в лицо, рыцарь выставляет меч, и острие со скрипом втискивается в стык драконьего хребта и черепа. Клинок, как якорь, останавливает полет дракона.

На шлем плещет кровь, затекая в смотровую щель, Инконню, морщась, отползает от агонизирующей твари. Остервенело крича, подлетают мечники, испещрив шею змея красными ущельями, отделяют голову от дрожащего тела. Последний судорожный взмах потрепанных крыльев сшибает с ног нескольких пехотинцев.

«Трудно блюсти благородство и достоинство в настоящем бою, – проносится воспаленная мысль при виде нечеловеческих оскалов мечников. – Смешно устанавливать правила убийства. Понятно, почему благородство сияет на турнирах…»

Между тем монах, быстро придя в себя, поднимает из грязи крест с обгорелым древком, и золото вспыхивает рьяным светом. Мелодичное пение монаха вдохновляет рыцаря на новые подвиги. Инконню, вытащив окровавленный меч из отрубленной головы дракона, тяжело взбирается в седло.

У ворот кипит ожесточенная схватка, никто не может взять верх, льются ручьи крови. Инконню натягивает поводья. Ледяное дуновение в затылок заставляет пригнуться – мимо пролетает шар моргенштерна, шип со скрежетом оставляет на шлеме глубокую царапину.

– Наконец-то мы встретились! – слышится злой голос.

Инконню оборачивается, перемещая щит со спины на руку, багрово-желтое пламя в смотровой щели противника приковывает взгляд. Черный рыцарь, довольно хохоча, умело осаживает коня.

Глава пятая

Черный и белый рыцари замирают, прожигая друг друга взглядами. Шипастый шар вспарывает воздух, щит Инконню вздрагивает, отдача прошивает руку тупой болью. От ответного удара черный рыцарь уворачивается с непостижимой скоростью. Движения противника расплывчаты, и Инконню вслепую отмахивается: от отдачи рукоять едва не выламывает пальцы, а последовавший удар в щит опрокидывает его на конскую спину.

Черный рыцарь хохочет, в смехе слышится облегчение, будто развенчан опасный миф. Инконню торопливо выпрямляется, сотрясает черный щит колющим ударом. Противник отбрасывает его клинок, ударом наотмашь ломая Инконню угол щита.

– Ты не так силен! – говорит он с оскорбительной небрежностью.

Инконню яростно сопит, а черный рыцарь заходится смехом. Окрест рыцарей разлетается страшный лязг, дождь на лету тушит злые синие искры.

Злобно храпящие кони порываются умчаться, заставляя всадников до судорог напрягать бедра. Меч Инконню превращается в веер, но чудовищная быстрота спасает колдуна, движения черного рыцаря оставляют в воздухе размазанные следы. Инконню налегает, со скрежетом оставляя лезвием на черном шлеме царапину.

Черный рыцарь вздрагивает, неуверенно мигнув багровым светом в смотровой щели. Инконню, рывком высвободив меч, обрушивает, казалось бы, смертельный удар, но клинок рассекает пустоту, а зряшный замах едва не сбрасывает его на землю. С хрустом мышц удерживается в седле.

Черный всадник пришпоривает коня, страшно свистит моргенштерн. Инконню зарывается лицом в белую гриву, от слабого звяканья по шлему немеют ноги.

– Подлый колдун! – кричит он дрожащим голосом. – Ты боишься сражаться честно!

– Я же не рыцарь, – отвечает противник издевательски, – мне победа нужна любой ценой.

Его правое предплечье окутывают яркие сполохи, пробегая по клинку огненной волной, и пламенный сгусток чадно вспарывает воздух. Инконню отшатывается, жар опаляет лицо. Яркая вспышка, на волосок разойдясь с головой, врезается в мантикора, стоящего над упавшим мечником, и спина твари разлетается на части.

Инконню устремляет коня вперед, но ударом меча пробивает лишь воздух, дрожащий в том месте, где миг назад стоял колдун. Досадливо дергает поводья, торопливо разворачиваясь и выставляя щит. Грохнуло, злая боль сковывает онемением, и юноша в бессильной ярости размахивает мечом, слыша в ответ оскорбительный смех:

– На поверку ты ничтожество!