Железная скорлупа

Рыцарь обернулся, склонил голову:

– Сэр Энгус.

Шафранный рыцарь взъерошил волосы, во взгляде мелькнуло смущение.

– Благодаря вашей щедрости, я смогу участвовать в общем бое. Сэр Инкогнито, примите в благодарность совет: не опускайте копье слишком рано, подпустите противника ближе. И цельтесь в низ щита, тупые наконечники турнирных копий легко соскальзывают за кромку. Щит прижимайте к телу и одновременно с ударом выбросьте левую руку и слегка поверните.

– Благодарю, сэр Энгус. Право слово мне помог случай.

Энгус улыбнулся:

– Бросьте скромничать, вы прекрасный воин, только с копьем немного неуклюжи. Ну, еще встретимся, сэр Инкогнито. Последний совет: возьмите хотя бы один трофей, иначе групповой бой обойдется без вас.

– Думаете, Жофрей победит?

Энгус смутился, но ответил честно:

– Да. Он выиграл все турниры в округе. Он подл и бесчестен, но искусен.

Инконню молча кивнул, и Энгус удалился. Герольд возвестил о поединке новой пары.

Инконню сел, перед взглядом плыли серые тучи.

«Ура! Я победил, я победил! И турнир возьму, возьму непременно!»

Самоуверенность испарилась после второго боя Жофрея: наперсник барона размазал соперника, как кучку грязи. Поверженного увезли в лазарет, а Жофрей долго гарцевал по арене, млея от восторженных криков.

«Эти люди видели, как он растоптал человека, и кричат одобрительно, – содрогнулся Инконню. – А я принимал их хвалу, радовался… Мерзость!»

Инконню овладела холодная ярость, чувства обострились, мозг четко просчитывал схему предстоящего боя, суматошное сердце успокоилось, билось, как у спящего.

Глава четвертая

– Сэр Инкогнито великодушно оставляет поверженному сэру Гийомару из Гарлота доспехи и коня!

– Сэр Инкогнито великодушно оставляет поверженному сэру Уриену доспехи и коня!

– Будь смелее, незнакомец.

– Да, пусть руки не дрожат.

– Уделай баронского задаваку!

Инконню, морщась, выслушивал напутственные крики, стан рыцарей провожал его на решающий бой, словно от исхода поединка зависел мир в королевстве. Посветлевшее небо еще скрывала тонкая серая пленка, но солнце терпеливо высушивало хмарь.

Рыцарь надел шлем, повел плечами. Бриан подвел коня, Инконню легко запрыгнув в седло, принял щит и копье, тронул с места коня.

Рыцарь выехал на арену.

Противника пока не было видно, Жофрей считал ниже своего достоинства выезжать одновременно с безвестным рыцарем. Инконню остановил жеребца на краю поля. Трибуны смолкли, затем взорвались воплями: Жофрей, гордо вскинув копье, выехал на арену. Инконню смерил фигуру в алом супервесте внимательным взглядом, поежился.

Педивер глянул на любимца благосклонно, прокричал у парапета ложи:

– Доблестный сэр Жо-о-о-офре-э-э-э-эй!

Трибуны охотно поддержали. Жофрей красиво отсалютовал копьем. Инконню невольно засмотрелся на хищную грацию.

«М-да, как такого победить? – мелькнуло обреченное. – Ху-у-у, Господи, придай сил».

– Мы не сомневаемся в победе сэра Жофрея! – закричал барон. – Слава будущему победителю турнира!

«Может, сразу вручишь призы?» – подумал Инконню зло, раздражение царапнуло сердце, наполнив мышцы упругой силой.

– Сходитесь! – скомандовал Педивер.

Над ареной повисла тишина. В ушах Инконню тонко гудело. Жофрей был неподвижен, будто статуя. Инконню пристально уставился на противника, крепче сжал древко.

Прозвучал сигнал атаки. Получив укол шпорами, жеребец с ярым ржаньем побежал по полю. Навстречу летел красный всадник с задранным к небу копьем, в осанке сквозило пренебрежение.

«Мой шанс во внезапности».

Десять шагов…

Вблизи Жофрей ужаснул размерами, рука Инконню дрогнула.

«Такое чудовище победить невозможно!»

Пять шагов…

«Я не могу проиграть, лучше умереть!»

Два шага: копье Жофрея медленно опустилось, каурый конь застыл в воздухе.

– А-а-а!

Отдача толчка угасла с хрустом в правом плече. Страшный удар в щит сместил Инконню с седла, вслед за оглушительным треском шлема грянула россыпь крупных щепок. Перед глазами замелькала земля, к ней тянуло сильнее и сильнее. Инконню захрипел, со страшным напряжением бедер медленно выровнялся.

Зрители ахнули от неожиданности, робко захлопали. Педивер хмуро глянул на безвестного рыцаря, Меллюзина – заинтересованно.

Жофрей, огласив арену злобным рыком, погнал коня к краю поля, затем рывком поводьев едва не порвал животному рот. С диким криком конь бухнулся крупом наземь, резко развернулся, и рыцарские шпоры погнали его вперед.

Трибуны растерянно зашумели: Жофрею следовало дождаться, когда противнику сменят копье. Хотя понять его было можно – очки в турнире записывали тому, кто сломал копье о щит противника, а быть проигрывающим любимчик барона терпеть не мог.

Инконню неуклюже развернул белого жеребца, медленно набирая ход.

«Что он делает? Так же нечестно!» – мелькнуло обиженное.

Конь Жофрея для трибун превратился в размазанную полосу. Инконню, швырнув в забрало противника обломок копья, выставил щит. Шлем Жофрея глухо лязгнул, копье дрогнуло, и затупленное острие с мерзким скрежетом лизнуло шлем Инконню.

Инконню тряхнул головой, оглянулся: конь Жофрея мчал быстрее стрелы к концу поля.

«Неужели он опять нападет на безоружного?» – изумился Инконню.