Железная скорлупа

– Что вы говорите, сэр Инконню? – услышал ответ. – Быть может, лес скоро кончится, я попробую добраться до деревни или замка, если повезет, пришлю лекарей.

Инконню на миг поддался сладостной надежде на спасение, но трезвая горечь придержала бег взволнованного сердца, и он сказал противным голосом:

– Благодарю за приятные иллюзии, леди, но чума сожрет меня раньше, чем вы доберетесь до опушки. Даже если лес кончится за поворотом тропы, сомнительно, что у местных жителей найдется лекарство от чумы.

Фрейлина, всхлипнув, отошла к костру. Рыцарь слабо порадовался ее страху. На бледном девичьем лице танцевали желтые блики.

«Да, можно язвить, будучи в безопасности, за спиной защитника, а теперь…»

Рыцарь отогнал недостойные мысли, раздражение нехотя затихало, но, как свирепый пес, иногда пытался вырваться. Подумал об оставшихся мигах жизни и устыдился, что тратит их на бесплодную злобу.

В ноздри шибануло ароматом мяса, приправленного гарью, – фрейлина, неловко держа кусок на ноже, смотрела умоляюще:

– Может, поедите, сэр?

Юноша мотнул головой, разлепил сухие губы:

– Лучше воды, леди.

Фрейлина с готовностью схватила бурдюк, поднесла рыцарю.

– Стойте, будьте осторожны, – предупредил рыцарь. – Наклоните над ртом.

– Вам будет неудобно.

– Так надо, – сказал непреклонно.

Руки девушки дрожали, и вода пролилась на подбородок, в глаз: рыцарь жадно сглотнул, на миг пришло облегчение.

– Спасибо, леди, хватит.

Девушка отставила бурдюк, протянула ладонь – смахнуть с его лица капли, но в страхе отдернула. Тусклый свет луны вытравил на белом лице рыцаря черные начатки волдырей.

Рыцарь понимающей усмехнулся. Фрейлина колебалась не долго. Юноша услышал треск ткани, затем лица коснулась мягкая тряпица, выпила влагу.

– Благодарю, леди Хелия, – прошептал рыцарь. – Сожгите тряпицу.

– Не сомневайтесь, в качестве платка не оставлю, – фыркнула леди насмешливо, но тут же поправила себя: – Простите, сэр Инконню, несдержанность и острота моего языка широко известны в Сноудоне.

– Теперь и за его пределами, – улыбнулся рыцарь. Девушка тоже прыснула, но смешок плавно перешел во всхлипывание.

Инконню с трудом повернул голову, в глазах отразилась пляска костра.

– У вас хорошо получилось, леди Хелия, – прошептал он. – Мой первый опыт обращения с огнивом кончился сгоревшей конюшней и сломанными ребрами конюха, спасавшего лошадей.

Девушка засмеялась, отчего рыцарь блаженно прикрыл глаза.

– Вы росли в замке, сэр Инконню? – спросила она.

– Да, к северу от Кэрлеона. Я не знаю, почему лорд Пвилл взял обязательство меня воспитывать, но, право слово, доведись мне повстречать родителей, я не окажу им почета большего, чем названому отцу. Он меня вырастил, обучил воинскому искусству. Правда, манерам уделял мало времени, в чем вы убедились.

– Нет-нет, – возразила фрейлина горячо. – Вы превосходно воспитаны, сэр Инконню. Простите мою язвительность и напрасные попреки.

Девушка подняла руки, собираясь положить ладонь ему на лоб, но в последний миг отдернула. Рыцарю показалось, что с сожалением.

«Да, пожалуй, смерть не такая уж плохая штука, – подумал с сарказмом. – Заносчивая дама извиняется, прекрасно понимая, что я умираю. Теперь волей-неволей придется умереть. Если бы случилось чудо и Господь милосердный снял бы с меня болезнь, она бы от досады повесилась».

Стало грустно.

– Не забудьте сжечь одеяла, леди, – прошептал он пустым голосом.

– Сэр Инконню, перестаньте, – сказала она дрожащим голосом. – Боритесь до конца. Боритесь!

Рыцарь устало закрыл глаза. Хелия видела, что волдыри явственней проступали на белой коже, а под глазами сгустилась синева.

– Есть необоримые ситуации, – выдохнул он тяжко. – Простите, подвел… Дальше придется идти одной. Одной на полном опасностей пути…

Хелия взвизгнула от страха, напугав сонных лошадей.

– Прекратите! – провизжала противно, хрупкое тело сотрясала крупная дрожь. – Вы… вы гадкий трус! Вам доставляет удовольствие мучить меня призраком грядущего одиночества. Вы подлец!

«Дура!» – ответил рыцарь мысленно, сил на движение губ не осталось.

Рыдая, фрейлина поднялась, с шумом скрылась за деревьями.

Рыцарь, тяжко вздохнув, уставился на огонь.

«Очумелый дурак! – подумал зло. – Нашел, кому мстить. Даже уйти достойно не можешь».

Злая радость от испуга фрейлины рассосалась, стыд жег хуже чумного жара.

«Она же хрупкая, беззащитная».

Душевные волнения убрали последние барьеры беспамятству. Рыцарь долго сопротивлялся, жадно вбирал взглядом свет костра, глотал воздух, обоснованно считая, что не очнется.

«Да провались все к дьяволу!» – подумал устало. Сознание погасло с легким шипением, будто горящий фитиль, сжатый мокрыми пальцами.

Хелия прислонилась к толстым корням, обняв коленки.

– Проклятый мужлан! – выдохнула с ненавистью. – Господи, как я буду без него?

Рыдания захлестнули ее, девушка уткнула лицо в колени. Рыдания приносили облегчение, будто слезы размывали в душе черные кляксы страха.

Плач закончился короткими всхлипами, дрожь утихла. Фрейлина вздохнула, с удивлением оглядела посветлевшее небо, четкие очертания стволов и сучьев.

Молния ожгла мозг, пустила сердце галопом.