Железная скорлупа

Бриан расстелил на земле подстилку, рядом положил починенное копье Ниро и умчался смотреть на разминающихся рыцарей. Инконню, спешившись, сел, мысли отвлек от схваток, хотя сердце учащенно билось.

«Мой первый турнир!»

Он поискал взглядом фигурку Хелии, но из-за большого расстояния лица расплывались, хотя барона с супругой разглядел.

Загремели трубы, и рыцарь нервно сглотнул. Зрители выжидающе смолкли. Голос герольда прозвучал необычайно громко:

– Последний день турнира объявляется открытым! Начало первого боя объявит прекраснейшая супруга барона Педивера дама Меллюзина!

Грянула музыка, трибуны пошли разноцветной рябью, небо содрогнулось от рева.

– Открывает турнир сэр Локк из Дайфеда и доблестный, несравненный и мужественный сэр Жо-о-о-офре-э-э-эй!

Инконню услышал от ближних рыцарей ехидные насмешки, один сказал едко:

– Такая доблесть рыцарство погубит.

На арену выехал сэр Локк. Инконню не мог не оценить его стать, вид брони и коня. Под неистовый рев трибун на ристалище выскочил могучий каурый жеребец с алой горой на спине. Инконню невольно сглотнул, в солнечном сплетении скрутился обжигающий холодом узел, а по стану рыцарей прошла волна уважительных вздохов.

Рыцарь в красном супервесте внушал страх. Помимо прочного котт-де-мая он нацепил кованые наплечники, предплечья защитил гладкими наручами, тускло блестели набедренники, шлем с подвижным забралом и цветастым плюмажем. Копье Жофрей держал легко, будто соломину, небрежно покачивал щитом величиной со створку крепостных ворот, а при виде его меча Инконню ошеломленно покачал головой.

– Павлин! – заметил рыцарь неподалеку. – Но очень опасный.

Соперники разъехались в разные стороны поля: Локк прошмыгнул серой мышкой, а Жофрей откровенно красовался, принимая восторженные вздохи дам и одобрительный рев мужчин.

Запели трубы, и рыцари замерли: копье Локка подрагивало, Жофрей превратился в статую.

Герольд заорал:

– Приветствуем несравненную леди Меллюзину!

Раздались аплодисменты. Инконню отметил натужность хлопков, сощурился: м-да, жена барона образец телесной доброты – в баронской ложе, пестрящей тканями, зашевелилась копна в желтом платье.

– Тишина! – рявкнул герольд, и арена смолкла.

Леди Меллюзина прогремела громче герольда:

– Объявляю заключительный день турнира открытым!

С трибуны на землю спланировало покрывало – платок баронессы. Жофрей мигом ожил, грозным кличем сотряс свинцовые тучи. Сердца зрителей забились в такт дроби копыт, они восхищенно смотрели на красивый трепет плюмажа. Локк пришпорил коня с опозданием, в скорости явно уступая.

Инконню поморщился: Локк рановато опустил копье, а в левой руке ему только ложки держать – край щита опустился ниже ключицы.

«Впрочем, – подумал он, вспоминая схватку с Агравейном, – со стороны учить легко».

Рыцари съехались. Локк отвел правую руку, даже с расстояния ощущалось, что рыцарь из Дайфедского королевства страшно напряжен. Жофрей, чуть осев, копье молниеносно опустил.

Испуганно заржали оглушенные кони, брызнули щепки щита. Локка вынесло из седла безжалостной ладонью, и он нелепо закувыркался в воздухе. Жофрей поднял коня на дыбы, потрясая копьем, громко захохотал.

Локк грянулся оземь. Поверженного закрутило по земле с лязгом сминаемого железа. Шлем смялся, как кусок глины, из глазной щели сочилась кровь.

На трибунах вскочили с мест, бросились к перилам, жадно смотря на поверженного. Оруженосец Локка вместе с нарочными барона бросился к господину, плача, погрузил тело на носилки.

– Неужели погиб? – воскликнул Инконню.

Кто-то услышал, сказал с усмешкой:

– Нет, Жофрей не столь милосерден. Бедняга жив, готов поспорить, но изрядно искалечен.

Конь Жофрея гарцевал по арене, а любимчик барона махал зрителям, принимая восторженные крики, затем неспешно удалился.

– Почему он поехал в другую сторону? – удивился Инконню.

Рыцарь в синем супервесте объяснил снисходительно:

– Любимцы барона считают ниже своего достоинства пребывать рядом с нами. Отправился отдыхать в шатер на другой стороне арены. Он и еще один наперсник Педивера Эжен.

– Судя по тону, сэр, они не вызывают уважения, – заметил Инконню осторожно.

«Синий» рыцарь усмехнулся:

– Какое уважение к наемникам? Пусть и присягнули барону, но если Педивер потеряет власть и деньги – отрекутся. Они из той швали младших сынков бедных лордов, что сбиваются в шайки и грабят купцов или предлагают услуги богатому покровителю. Тьфу! Наемники, одно слово.

Сервы спешно убрали щепки, половину арены, разрыхленной копытами каурого, пригладили ошкуренным бревном.

Зрители нетерпеливо гудели. И бедняки, и богачи бились об заклад: на трибунах звенело серебро и золото, а на зрительной площадке бедняков закладывали хлеб, мясо, дешевое вино и шкуры.

Герольд, смочив горло половиной кувшина, заорал с утроенной силой:

– Вызываются сэр Лион из Кэндебенета и сэр Джерри Лотианский!

Инконню с любопытством оглядел рыцаря в синем супервесте с белым крестом – сэр Лион, у сэра Джерри супервест белый, красные полосы на груди соединены в угол, острием вверх, на щитах рыцарей те же гербы.