Железная стена. Израиль и арабский мир

Устранив Шарета, Бен-Гурион очистил от конкурентов центр власти и очаг оппозиции собственной политике в партии и кабинете министров. В лице Голды Меир, сменившей Шарета, он нашел министра иностранных дел по своему вкусу, поскольку она безоговорочно признала верховную власть премьер-министра и его концепцию, согласно которой министр иностранных дел должен быть, по сути, представителем оборонного ведомства. Незнание международных отношений, как позже выяснилось, было одним из главных условий ее назначения на этот пост, поскольку позволяло его лейтенантам, получившим добро, обходить МИД и прибегать к неортодоксальным методам и нетрадиционным каналам в поисках французского оружия. Прежде всего, Голда Меир признавала необходимость превентивной войны, в то время как послужной список Шарета свидетельствовал о том, что он будет тормозить развязывание войны. Таким образом, уход Шаретта был вдвойне значим: он ознаменовал окончательный крах умеренной школы в отношениях Израиля с арабами и окончательный триумф бен-гурионизма, а также устранил самый серьезный внутренний камень преткновения на пути, который через несколько месяцев привел Израиль к полномасштабной войне с Египтом.

Французская связь

Война с Египтом была тесно связана с французской ориентацией внешней политики Израиля. Бен-Гурион временно отказался от идеи превентивной войны с Египтом в первые месяцы 1956 года. Окончательный отказ Америки в апреле на просьбу Израиля о поставках оружия стал для него переломным моментом. С этого момента он стал рассчитывать на Францию, чтобы удовлетворить потребности Израиля в современных вооружениях. Бен-Гурион выбрал Францию в качестве поставщика оружия и союзника не в пользу Америки. Только после того, как исчезла надежда на получение американского оружия, он обратился к Франции. Таким образом, появление французской ориентации во внешней политике Израиля было не сознательным выбором, а результатом провала американской ориентации. Идея превентивной войны вновь возникла в контексте все более тесных отношений с Францией.

Шимон Перес, генеральный директор Министерства обороны, был главным архитектором французского соединения, или моста через Средиземное море, как его иногда называли. Перес был не идеологом, а технократом и архипрагматиком. Его интересовали не внешнеполитические ориентиры, а получение оружия для Израиля. Его действиями руководили исключительно практические соображения. Он спрашивал себя, как снять запрет на поставку оружия Израилю, и пришел к выводу, что наилучший шанс дает Франция.

Отношения между Израилем и Францией начались с поставок вооружений, переросли в политическое и военное сотрудничество и достигли своего апогея в совместной войне против Египта. В отношениях по поставкам вооружений первый значительный поворот произошел в октябре 1955 г., когда премьер-министр Эдгар Фор пообещал Шаретту два десятка истребителей "Оураган", несколько транспортных самолетов, несколько десятков орудий средней полевой артиллерии и некоторое количество легкого вооружения. В начале февраля 1956 г. во Франции было сформировано социалистическое правительство Ги Молле в коалиции с радикал-социалистами, представитель которых Морис Буржес-Маунури стал министром обороны. Примерно в это же время Египет активизировал поддержку алжирских повстанцев, которые через Фронт национального освобождения (ФНО) боролись за независимость от Франции.

Наличие общего врага в Египте сближало обе страны. У французских военных было три приоритета: Алжир, Алжир и Алжир. Израиль не только передавал имеющиеся у него разведданные о поддержке египтянами алжирских повстанцев, но и преувеличивал масштабы этой поддержки. Французы полагали, что если только Насера удастся выбить из игры, то алжирское восстание рухнет. Это предположение не имело под собой серьезных оснований, но израильтяне, тем не менее, поощряли его. И по мере того как алжирское восстание набирало обороты, французское правительство все меньше сдерживало себя в поставках оружия Израилю, хотя это противоречило Трехсторонней декларации от мая 1950 г., которую Франция подписала вместе с Великобританией и США.

Поначалу Кристиан Пино, министр иностранных дел социалистической ориентации, хотел продолжить старую политику "пряника" перед Насером, чтобы отвадить его от алжирских повстанцев. Но весной верх взяла политика кнута, за которую выступали Молле и Бурж-Манури. В качестве кнута выступал Израиль, и политика заключалась в использовании израильской мощи для того, чтобы угрожать Насеру и прижать его к земле на Ближнем Востоке. Долгосрочной целью было ослабить Насера и ослабить панарабское движение, лидером которого он стал, чтобы повысить шансы на подавление алжирского восстания.