Железная цепь

Джеймс не переступал порога Святилища со дня того собрания Анклава, когда Корделия поднялась и объявила, что он не поджигал Блэкторн-Мэнор, что она провела всю ночь в его обществе и может поручиться за него. Он до сих пор помнил тот момент. Он был до глубины души потрясен тем, что она решилась на этот роковой для нее поступок. Он до того момента не мог себе представить, что другой человек способен принести подобную жертву ради него, Джеймса.

Здесь до сих пор висели гобелены с родовыми гербами, стояли ряды стульев, обитых черным бархатом, кафедра для оратора. На одном из стульев, у фонтана, сидел Томас. Его помятая одежда была перепачкана кровью, а руки были связаны за спиной. Он сидел, опустив голову на грудь, закрыв глаза.

Кристофер возмутился вслух:

– Его же заперли, зачем было еще и связывать…

Томас поднял голову и поморгал. Глаза у него провалились, лицо было бледным от усталости.

– Кит?

– Мы здесь, – ответил Кристофер и устремился к Томасу.

Джеймс догнал его, и они вместе опустились на колени около стула, а Мэтью вытащил из-за пояса кинжал. Одно движение – и веревки упали, а пленник со вздохом облегчения тряхнул затекшими руками.

– Успокойтесь, – улыбнулся он, глядя на друзей. – Я сам позволил им привязать меня к стулу. Бриджсток на этом настаивал, а я не хотел, чтобы родители принялись меня защищать и поссорились с ним.

– Все скоро кончится, вот увидишь, – уверенно сказал Джеймс и взял руки друга. Сквозь тонкую рубашку просвечивала татуировка в виде компаса. Предполагалось, что этот талисман поможет Томасу обрести любовь, надежду и счастье. Джеймс горько подумал, что сегодня татуировка оказалась бесполезной. – Это обвинение просто смехотворно…

– Томас, – произнес Кристофер нехарактерным для него твердым голосом. – Расскажи нам, что случилось.

Томас издал звук, похожий на всхлип. Руки у него были холодными, как лед.

– Вы подумаете, что я сошел с ума. Или что я убийца…

– Напомню тебе, – перебил его Джеймс, – что вчера я считал убийцей себя, а ты мне говорил, что это чушь. Так вот, сегодня я говорю тебе, что из всех нас ты в последнюю очередь можешь оказаться убийцей.

– Меня, напротив, можно заподозрить в первую очередь, – заговорил Мэтью, падая на соседний стул. – Я одеваюсь не так, как другие. Я прихожу и ухожу когда вздумается, а по ночам занимаюсь тайными незаконными делишками. Вам всем до меня далеко. Кстати, Кристофер тоже вполне может кого-нибудь убить, но не нарочно. Это будет несчастный случай во время неудачного эксперимента.

Томас судорожно вздохнул.

– Я все это понимаю, – прошептал он, – и я абсолютно уверен в том, что не причинял вреда Лилиан Хайсмит. Но Бриджсток и его прихвостни ведут себя так, будто верят в это – они почему-то сразу поверили. Я пытался их переубедить, но все было бесполезно. А ведь эти люди знают меня с рождения.

Джеймс принялся растирать онемевшие руки Томаса.

– Том, так что там случилось?

– Я… я переходил Голден-сквер, когда услышал крик. Я побежал в ту сторону и увидел на снегу тело; перевернул его, чтобы узнать, кто это, и… и это оказалась Лилиан. Она умирала. Убийцы нигде не было. Я попытался… – Томас вырвал у Джеймса руки и спрятал лицо. – Я попытался вернуть ее к жизни, но не смог; раны были смертельными. Вдруг откуда-то появились люди Инквизитора, окружили меня. Кровь Лилиан попала мне на руки, на одежду…

– Ты что-нибудь еще видел? – спросил Джеймс, выпрямляясь. – Например, убегавшего человека?

Томас отрицательно покачал головой.

– А Лилиан видела убийцу?

– Я спросил, кто напал на нее. – В карих глазах Томаса было отчаяние. – Она бормотала нечто вроде: «Он сделал это. Он умер во цвете лет. Жена оплакивала его». Это бессмыслица какая-то.

– Ты считаешь, что она узнала в убийце человека, который, по ее мнению, давно мертв? – пробормотал озадаченный Мэтью.

– Я считаю, что она бредила, – сказал Томас. – И еще одна странная вещь. Когда я приподнял тело, откуда-то из кармана или из ее пальцев выпало стило. Я машинально сунул его в карман. – Он извлек из кармана брюк какой-то предмет, поблескивавший в свете канделябров. – Точнее, я тогда подумал, что это ее стило. Но сейчас ясно, что это не так, верно?

Он протянул предмет Джеймсу, и тот повертел странную штуку в руках. Это был брусок какого-то серебристо-белого металла, сплошь покрытый рунами.

– Определенно адамас, – подтвердил Джеймс. – Но ты прав, это не стило. Скорее напоминает коробочку.

– И руны какие-то незнакомые, – заметил Мэтью. – Как ты считаешь, это… ну, наши руны? То есть, я имею в виду, добрые?

– Ах да, – усмехнулся Джеймс. – Давным-давно Ангел даровал Сумеречным охотникам Книгу Добрых Рун.

Томас фыркнул.

– Рад слышать, что несправедливое обвинение, выдвинутое против меня, не лишило вас чувства юмора.

– Мы знаем, что это кошмарно и несправедливо, – нахмурился Джеймс. – Но это ненадолго, уверяю тебя. Никто не верит в то, что ты убийца, и если уж на то пошло, Меч Смерти это докажет.