Железная жаба

Я вскарабкался на унитаз, занес правую ногу, как бы собираясь перешагнуть бачок, но вместо этого врезал командиру Джокеру по... В смысле, хотел врезать ему толстой подошвой по печени, да не тут-то было. Блатной ловко увернулся, подхватил пролетевшую мимо ногу под коленкой, подернул ее вверх, я потерял равновесие, черт его подери, и кубарем, как последний лох, полетел в чертову щель... Мама!..

Упал я неудачно.

– Блин, как же больно-то, мама... – я лежал сикось-накось, уткнувшись башкой в дверную панель, за которой устроена шаолиньская веселуха, а мои стопы застряли, зацепившись за край бачка.

– Подымайся, борзый, и боле не борзей.

Легко сказать: «подымайся»! Все тело болит, башка трещит, хорошо, если кости целы... Странно: только что, секунду назад, все болело, и вот уже вроде... Впрочем, ничего странного! Регенератор, низкий поклон его изобретателям, сработал на пять с плюсом. Сам цел и плюс ничего не болит.

– Шустрей, борзый. Зайдет кто в сортир случайно, придется его мочить, а не хотелось бы. Везет покаместь со свидетелями, с ихним отсутствием, ты поспешай, шустрее. Кабинка-то заперта, а шума от нас подозрительного, чисто от петухов на параше.

«Хрен с тобой, деловой, – подумал я в рифму. – Поступлю иначе: раз уделать тебя не вышло, ха, войду в „коридор смерти“, дождусь, когда КЛОП отвалится, а ты, гад с гидроусилением, свалишь из уборной, и по-тихому выйду обрат...» – додумать до счастливого конца план победоносных действий я не успел, ибо щель закрылась, едва я втянул в нее стопы. Блин горелый! Я оказался в полной, в абсолютнейшей темноте! Запоздало я понял страшное: Я НЕ ЗНАЮ, КАК ПОПАСТЬ ОТСЮДА ОБРАТНО В СОРТИР!!! То есть если я даже смогу пройти «коридор смерти», ежели я все же добуду хренов штамм, когда я вернусь обратно сюда, во мрак и тесноту, к искомой точке, вернусь с добычей по «коридору смерти», я, один черт, без понятия, каким макаром С ЭТОЙ СТОРОНЫ открывается щель в кабинку!

Я забарабанил яростно кулаками по той стене, где только что зияла злополучная расселина.

– Джокер!!! – заорал я. – Падла, открой!.. – Ой, как же больно ужалил голову КЛОП, вы себе не представляете! А раз ужалил, значит, конвоируемый отдалился от конвоира дальше дозволенного. То бишь наоборот – конвоир, сволота, уходит, мне-то путь один, в «коридор смерти»! Замешкаюсь, и КЛОП ужалит еще сильнее, ибо расстояние между мною и Джокером, понятно, увеличивается. Конечно, способность к регенерации благотворно сказывается на микшировании болевых ощущений, однако... Ой!.. Я ожидал, что КЛОП ужалит сильнее, но не настолько же, блин!..

Вытянув ищущие руки, крутанувшись вокруг собственной оси, растопырив трясущиеся пальцы, я нащупал дверную панель, толкнул ее, прыгнул за порог, не дожидаясь следующего укола, и замер.

«Коридор смерти» – чуть поуже той коридорной кишки, что привела в сортир с сюрпризом, и здесь гораздо светлее. Шаолиньский оригинал освещался, наверное, факелами, в здешней копии источниками света служат уже знакомые мне растения, только в кадках и чуть поменьше. Кадки с живыми фонариками расставлены зигзагообразно вдоль стен – ближайшая у левой стены в полутора примерно метрах от порога, следующая справа, метрах в пяти от входа, третья кадка опять у левой стенки на расстоянии около дюжины метров от меня и так далее. На потолке каменные плиты, неровные, шероховатые, отличные друг от дружки и по форме, и по размеру. Стены – где из камня, где из бамбука. Страшно представить, в какую сумму обошелся земной бамбук шизанутому на Шаолине банкиру, ежели, конечно, это в натуре, ха, трава с Планеты Предков. Такое впечатление, что и под ногами натурально деревянные половицы с Земли-матушки. Оторопь берет, как представлю, что любая из этих высокоценных половиц может являться пусковым механизмом средневекового аттракциона для фэнов первопроходца кунг-фу и пропагандиста чайного листа по кличке Бодхидхарма.

И еще о грустном: как только я пересек порог, так сразу сработали упомянутые наводчиком глушилки, и мгновенно расстегнулись все магнитные застежки, а толстые «платформы» размочалились, и комбинезон обвис на мне, чисто лохмотья.

А теперь о приятном – я почувствовал, как отлепился от корней волос дохлый КЛОП. (Вот за это глушилкам мерси!) Я снял кепку и поймал падающего КЛОПа в кулак.

И снова о грустном: я размахнулся и кинул чертова КЛОПа в глубь прямой коридорной кишки. КЛОП стукнулся о половицу в коридорном далеке, там, вдали, что-то щелкнуло, скрипнуло... Мама дорогая!.. Из неприметной ниши в стене высунулся грубо сработанный бронзовый дядька, да как р-р-рубанет – аж со свистом! – острым мечом воздух над сработавшей половицей. Рубанул и завис косо над полом медный болванчик с опущенным, безопасным уже оружием в медной руке...

– Не фига себе, – прошептали мои губы. Это ж сколько весит тот КЛОП? Всего-навсего, а половица, вишь, сработала...