Железное пламя

– Если бы его обучал я, получилось бы смешнее. У нее отличное чувство юмора, – проворчал Ридок.

– Он учится знакам! – Рианнон улыбнулась и присела на край стола.

Мы бесстыдно наблюдали, как Сойер здоровается с Есинией.

– Все, уже возвращается? – Ридок выгнул бровь.

Я глянула на часы.

– Он знает-то всего четыре фразы. Но быстро учится.

– Значит, кровланский – это то, в чем хороша Есиния? – спросила Ри, взяв верхнюю книгу – кажется, историю первого появления вэйнителей после Великой войны.

– Нет. – Я покачала головой, и тут – ровно в семь тридцать – открылась дверь. Точен как часы. – Это он в нем хорош.

– Серьезно? – пробормотал Ридок, когда я поднялась из-за стола.

– Ты меня звала? – Даин сложил руки на груди. – По собственной воле? Без приказов и всего прочего?

На секунду я заколебалась. Потом вспомнила, как он напал на Варриша, созвал построение квадранта, чтобы рассказать всем правду, и выбрал изгнание с теми, кто его презирал, потому что так было правильно.

– Мне нужна твоя помощь.

– Ладно, – кивнул он, не дожидаясь объяснений.

И в этот момент я вспомнила, почему он был одним из моих самых любимых людей на Континенте.

* * *

– Так это не «дождь», – сказал на следующий день Даин, постукивая ручкой по символу в дневнике Уоррика.

Мы сидели в расселине рядом с камнем чар – спиной к каменным стенам, вытянув перед собой ноги. Прямо на нас светило полуденное солнце, но холод все еще стоял такой, что я видела клубы от своего дыхания.

– А я уверена, что это он. – Я наклонилась, перечитывая дневник, лежащий на моей и на его ноге.

– Ты спрашивала Есинию? – уточнил он, вернувшись от записей о чарах к началу.

– Она тоже думает, что «дождь».

– Но она все-таки специализируется на морранийском, да? – Даин склонил голову к плечу и всмотрелся в первую запись.

Мои глаза расширились, я вскинула голову и уставилась на его невозмутимый профиль.

– Что? – Он посмотрел на меня, потом резко отвернулся к дневнику. – Не надо так удивляться, что я помню специализацию Есинии. Я же слушаю, когда ты рассказываешь. – Он поморщился. – Ну, или раньше слушал.

– А когда прекратил? – Вопрос сорвался с губ раньше, чем я успела его перехватить. Даин вздохнул и слегка поерзал – достаточно, чтобы я поняла, что он нервничает. Даже два года в квадранте не избавили его от этой привычки.

– Не знаю. Может, когда попрощался с тобой в День новобранца. Мой, конечно, не твой.

– Точно. В мой ты со мной поздоровался. – Я невольно улыбнулась. – Вообще-то ты, кажется, спросил, какого хрена я там делаю.

Он фыркнул, потом прижался затылком к стене и посмотрел в небо.

– Я разозлился и… испугался. Я наконец перешел на второй курс, заслужил привилегию посещать другие квадранты и мог бы увидеть тебя… А ты, вместо того чтобы сидеть в безопасности с писцами, по приказу матери заявилась во всем черном в квадрант всадников, такая оторванная от реальности, что я не мог понять, как ты вообще перешла парапет. – Даин с трудом сглотнул. – Я мог думать лишь об одном: я только что прожил год, выслушивая имена своих друзей в списке погибших, и теперь должен буду проследить за тем, чтобы твоего там не было. А потом ты меня возненавидела за то, что я пытался дать, что ты всегда хотела. Ну, по твоим словам.

– Я не поэтому возненавидела… – Я сжала губы в тонкую линию. – Ты не давал мне расти и уперся, будто лучше знаешь, что для меня лучше. В детстве ты таким не был.

Он рассмеялся – самоуничижительный смешок отразился от стен.

– А ты осталась той же, когда перешла парапет?

– Нет, – я покачала головой. – Конечно нет. Первый год меня так ожесточил, что… – Я поймала его взгляд и увидела, как высоко он поднял брови. – А. Видимо, ты тоже изменился.

– Ага. Жизнь по Кодексу и не такое делает с людьми.

– Отчасти я удивляюсь, зачем нас так гоняли. Нас превратили в идеальное оружие, научили критически мыслить обо всем, кроме Кодекса и их приказов.

Даин почесал короткую каштановую бородку и посмотрел на дневник.

– А где твои переводы начала? Может, сравнить символы?

– Я сразу переводила записи про чары, ведь нам только это нужно.

Он моргнул.

– Ты… пропустила их? Ты – именно ты – не прочитала книгу от начала до конца?

Проблеск улыбки, которую он пытался скрыть, ударил меня где-то в области живота, напоминая дни, когда он был моим лучшим другом, – и вдруг я сломалась.

Вскочила на ноги, отряхнула кожанку и подошла к камню.

– Ви, – сказал Даин тихо, но здешняя акустика усилила голос так, что он мог бы это и прокричать. – Мы можем, наконец, поговорить о том, что случилось?

Камень был все таким же пустым и холодным под рукой, как в ночь, когда я не смогла поставить чары.

– Ты знаешь, как заряжать? – спросила я, пропуская мимо ушей его вопрос.

– Да. – Его вздох был такой громкий, что мог бы опрокинуть камень чар. Наверное. А когда я оглянулась через плечо, увидела, что Даин положил дневник на мой рюкзак и поднялся. Через секунду он стоял рядом.

– Прости, Вайолет.