Железное сердце Вайолет

Деметрий, всегда такой спокойный мальчик, такой неумолимый даже перед лицом паникующих животных и разъяренных людей, на мгновение склонил голову. И поскольку старики и женщины совета ожидали, что мальчик будет топать ногами, дуться и поднимать шум, его спокойное, невозмутимое поведение повергло их в молчание. Или, что более вероятно, это было просто присутствие самого Деметрия. Что-то в этом мальчике заставляло людей прислушиваться. Стайка визжащих стариков мгновенно успокоилась. Деметрий откашлялся.

— Я знаю, что это не то, что вы хотите услышать, но враг, действующий здесь, — это не тот враг, с которым мы боремся. Война, которую этот идиот Горный король ведет с нами прямо сейчас, — это уловка. Что-то, что заставит нас потерять бдительность. Что-то очень могущественное находится — в данный момент — внутри замка. Внутри. Положите руки на камни, если не верите мне. Почувствуйте, как они бьются. Посмотрите на трещины. Они становятся все шире в течение нескольких недель.

— Сказки, — выплюнул Уифрин, хотя я заметил, как дрожат его руки, когда он посмотрел вверх на паучьи трещины, растущие по потолку и вниз по стенам.

— Думаю, мы оба знаем, что это неправда. Вы меня старше, все вы, и вы имеете от меня должное уважение. Но я слышал голоса защитников замка — защитников, которые прокладывали туннели, по которым мы с принцессой Вайолет бродили с самого детства. Защитников, оставленных здесь Старыми Богами на случай, если Ниббас… — по комнате пронесся шокированный вздох.

— Откуда он знает это имя?

— Он смеет его произносить!

— Его история запрещена!

Деметрий продолжал, ничуть не смутившись.

— На случай, если эта тварь найдет способ пробудиться, расшириться и наделить себя силой. Мои дорогие старейшины, это случилось. Это происходит прямо сейчас. Горным королем манипулировали лестью и ложными обещаниями. Его обманули. Все, что ему нужно, — это его сердце. Конечно, вы можете это почувствовать. Оно бьется прямо сейчас. И с каждой секундой становился все сильнее.

— Я ничего такого не чувствую, — сказал Уифрин. — И я уже почти достаточно наслушался. Стража! Уберите обоих этих негодяев с наших глаз!

То, что произошло дальше, было довольно много криков, самый громкий из которых исходил от меня, который разразился длинной и ошибочной тирадой о моих правах как нового короля, сказав, что я позабочусь о том, чтобы каждый из них провел остаток своих дней, гния в самых нижних углах подземелий, и сделал другие заявления в такой же низкой и трусливой манере, что я, честно говоря, благодарен, что был потерян для времени, мира и измерения.

— Стоять, — скомандовал Деметрий, когда стражники ворвались внутрь. — Вы должны меня выслушать, — крикнул он, когда мне связали руки и грубо вытолкнули из комнаты. Деметрий, напротив, боролся и боролся, и не менее шести стражников понадобилось, чтобы удержать его, связать и унести. Это стало еще труднее благодаря действиям Нода, Мота и Тетушки, которым удалось загнать охранников в тупик — порез на ноге здесь, опрокинутый стул там, а одна целая картина была снята со стены и разбита над головой одного солдата. — Пожалуйста! — чуть не плача, воскликнул мальчик. — Вы должны мне поверить. Я направился к центру замка. Я нашел путь к храму Древних Богов глубоко под землей. И один из них заговорил. Мы в страшной опасности. Бог-разбойник, заточенный в нашем зеркальном небе на две тысячи лет, разрывает свои путы и стремится разрушить замок и поработить наш народ. Он делал это и раньше, и результаты были ужасны. Мы должны защитить замок. Каждого мужчину, женщину и ребенка.

— Твоя ложь с каждым мгновением становится все более причудливой, мальчик, — сказал Уифрин. — Старые Боги мертвы. Их заключительным актом было построение Мультивселенной. Все это знают. Стражники, заткните мальчику рот, пока не доберетесь до подземелий. Меньше всего нам нужно, чтобы ребенок начал изливать ересь на кухонный персонал.

Но ни я, ни Деметрий не прошли дальше трех шагов по коридору. Именно там мы встретили капитана Марду, ее отряд молодых — ужасно молодых! — солдат, стоявших позади нее с обнаженными ножами и стрелами наготове. Между двумя детьми-солдатами стоял старший лейтенант гвардии Горного короля. Он был безоружен, но не походил на военнопленного. На его лице не было ни презрения, ни отвращения, ни ярости. Только ужасный, ужасный страх. Его взгляд был прикован к кожаному мешку в руке капитана Марды. А внутри мешка что-то извивалось и билось. В затянутое отверстие вливался дурно пахнущий пар, и капитан держала мешок на расстоянии вытянутой руки, хотя, несмотря на это, ее рука была темно-красной и начинала покрываться волдырями. Ее челюсть была сжата, и она мрачно улыбнулась.

— Я приказываю всем вам остановиться и развязать пленных. — Она повернулась к военному совету, собравшемуся в дверях, и низко поклонилась. — Прошу прощения, мои дорогие, но ваш отказ выслушать мальчика является одновременно идиотизмом и самоубийством. Он говорит правду, и я могу это доказать.