Железные люди

Старый знакомый, чудом выживший после гибели «Революционного красногвардейца», рассказывал Рымницкому такие подробности, что у того от этих рассказов даже и плакать уже не было сил…

Когда всё это началось? С эпохи впавшего в маразм Позднего Брежнева? Или с Залпа Авроры? А может быть, ещё с Порт-Артура и Цусимы?

И почему опыт прошлого не способен ничему научить людей?

В Питере объявился какой-то писатель, который на фактах и документах доказывал, что во время Второй Мировой войны наше командование умышленно посылало на смерть наши же подводные лодки. Финский залив был немцами наглухо заминирован и перегорожен сетями. Командование прекрасно знало, что эти препятствия непреодолимы, отказывалось что-либо делать, чтобы их убрать, и всё посылало и посылало на верную гибель наши подводные корабли. Подводники знали о том, что их гонят на убой и запивали с горя; где свои, где чужие, понять было невозможно… Писатель объяснял это так: некоторые коммунистические вожди (хотя и не все!) были кровно заинтересованы в гибели нашего флота и в победе Гитлера. Конкретными поступками они работали на наше поражение!

Рымницкий и сам знал о многих безобразиях, но чтобы уж такое…

Многое надо было переосмысливать, но, наверное, он уже не имел на это права после того, что когда-то сделал сам.

* * *

Окончательно переселившись к своим детям на Юг России, Рымницкий стал перебиваться случайными заработками — то в чьей-то авторемонтной мастерской, то в чьём-то саду. Подкармливали, конечно же, и дети, но ему не хотелось быть кому-либо в тягость. Хотелось работать, пока есть силы. Прикинув собственные возможности, он всё более и более приходил к мысли, что пчеловодство и уединённая, удалённая от всего на свете пасека — это наиболее достойный и приемлемый для него способ провести последний отрезок своей жизни. Так бы оно и было, если бы не взволновавшие его события июня 1995 года в ставропольском городке по имени Святой Крест…

Чёрная Быль и Святой Крест…

Долгий и мучительный путь от одного национального кошмара к другому.

Рымницкий включал радио: Запад откровенно злорадствовал по поводу самого большого в Истории террористического акта. Мнение Востока и так было понятно — бандиты ведь были мусульмане.

А бывшие когда-то союзники в Восточной Европе вступали в НАТО, что могло означать лишь одно: подготовку к войне против России.

А на территории бывшей Югославии такая война уже давно репетировалась: Запад и Восток оказались едины в ненависти к православным сербам и совместными усилиями истребляли этот народ, столь похожий на русский…

Но ведь и сами русские ничего не делают не только для спасения своих собратьев на Балканах, но и для своего собственного выживания в своей собственной стране… Пока что одно несомненно: Россия идёт к гибели и сама же своим безволием и провоцирует презрительное отношение к себе.

А надо уметь давать отпор. Уважают только сильных.

Так как же всё-таки провести остаток своей жизни? Фашизм, коммунизм? Для Рымницкого и то, и другое было одинаково ненавистно…

Впрочем, это уже новая история, а нам пора возвращаться к нашей.

Глава сорок вторая Краснобаев, Семёнов и другие судьбы

Горе! К какому народу зашёл я? Быть может, здесь область

Диких, не знающих правды людей?

Гомер. «Одиссея», песнь шестая

Нам пора возвращаться к нашей истории и к тем её событиям, ради которых она и задумывалась и писалась.

Мичман Краснобаев.

Очень интересно сложилась его судьба. Сразу после окончания спасательных работ командир дивизии предложил представить его к награде.

— Мы аварийщиков не награждаем, — ответил на это адмирал Ковшов.

Видимо, устыдившись за немыслимую глупость своих слов, Ковшов всё-таки смягчился и спросил:

— А что? Есть ли у этого Краснобаева квартира?

— Есть, товарищ адмирал! Конечно же, есть, — заверил Ковшова уже знакомый нам заместитель командира дивизии по политической части капитан второго ранга Шлесарев, он же Маньяк-с-Бритвой.

— Есть! Есть! — наперебой закричали и другие штабные заправилы, прекрасно знавшие, что Краснобаев с женою и маленьким ребёнком ютится в семиметровой комнатушке.

А комнатушка — часть большой и шумной коммунальной квартиры с другими военно-морскими семьями и трудными судьбами; корыта — на стенах, мешки с картошкой — по углам, а бельевые верёвки — крест-накрест! Но если сейчас этому самому Краснобаеву дать хату, то тогда кому-то из своих людей эта хата не достанется! А всё-то уже давным-давно распределено наперёд. И не без выгоды для распределителей!

— Ну тогда — давайте подарим ему что-нибудь очень ценное. Как-никак человек спас от затопления седьмой отсек, сэкономил государству гигантские средства! Да разве ж мы не понимаем этого? Мы — всё понимаем! Давайте подарим ему машину «Волгу»!

Предложение Ковшова было принято с восторгом, и пылкое начальство поклялось, что машину оно подарит герою Краснобаеву в самом ближайшем будущем.