Железные Люди в Стальных Кораблях

– Простите, сэр, не понимаю, – искренне признался альбионский лейтенант. – Как такое может быть?

– Бригадный генерал – временное почетное звание, – объяснил Кэнди. – Я уже не занимаю эту должность. Теперь я полковник, всего лишь полковник. Это совершенно точно, сынок.

– Вас понял, сэр, – кивнул Джеймс. – В таком случае нашим старшим офицером попрежнему остается капитан первого ранга Ким Ши Мин.

– Между прочим, мы до сих пор не имели чести… – заметил "бригадный полковник".

– Капитан редко снисходит до простых смертных, – пояснил Хеллборн. – С простым народом он общается через своего пророка, надпоручика Тай Кван До.

– Понимаю, – кивнул Клайв Кэнди. – А какую должность вы занимаете в этой славной компании?

– Соправитель, – улыбнулся Джеймс. Набрался наглости и добавил: – Лейтенантгубернатор. Этот островок в настоящее время является альбионокорейским кондоминиумом (совладением). "Англоегипетский Судан", если вы понимаете…

– Как вы сказали? "Англоегипетский Судан"?! Хохохо! Великолепно, молодой человек! – полковник Кэнди был доволен.

– Разумеется, остров был освобожден от белголландцев именем всего Альянса, – поспешно добавил Хеллборн. – И мы надеемся, что все союзные офицеры примут посильное участие в…

– Безусловно, безусловно, мой юный друг! – британец немедленно подхватил Хеллборна под локоть и потащил к центру просторной комнаты. – Позвольте представить вам остальных членов нашего клуба. Кстати, мы только что открылись и даже не успели разработать устав! Но это дело поправимое. Не правда ли? Если не возражаете, я начну со своих соотечественников. Себя я уже назвал? Проклятый склероз! Хахаха! Шучу, шучу. Итак…

Англичанин говорил со скоростью хорошего пулемета. "Остальные члены клуба", сидевшие в креслах, стоявшие у окна или противоположной стены, заслышав свое имя, кланялись, кивали, изображали римский салют или подходили к альбионскому офицеру и пожимали ему руку. Каждый в меру своего воспитания и национальных обычаев. Их было много, этих интересных людей, а заводной британец продолжал трещать. Поэтому не каждый новый человек успевал целиком отпечататься в памяти Хеллборна. Иногда только некоторые детали. Иногда перед глазами альбионца мелькало всего лишь загадочное серое пятно. Ничего, успокаивал он себя, я еще успею их как следует рассмотреть.

– Итак, это капитан Освальд Бастэйбл, из 53го уланского полка.

Перед ним стоял привлекательный молодой человек не старше тридцати, хотя чтото в выражении его лица заставляло думать, что на самом деле лет ему значительно больше. У него были вьющиеся золотистые волосы, массивный подбородок, решительный рот. И странные глаза, отрешенные, почти сонные. Хотя альбионцу показалось, что когда уланский капитан пожимал ему руку, у него в глазах мелькнуло выражение боли.

– Лейтенанткоммандер Дэвид Корниш и лейтенант Джон Филлифент, из Королевского Флота.

Глядя на Корниша, так и хотелось произнести "Чего изволите, милорд?", а воображение рисовало старый замок гдето в шотландских горах, пылающий камин и клетчатый плед. Скорей всего, чуть старше тридцати, но выглядит на все сорок; высокий, сухой, рыжеволосый.

Филлифент был не то что бы полной противоположностью, но из несколько другого теста. Двадцатилетний молодец шестифутового роста, светловолосый, атлетически сложенный, с приятным лицом. "Лицо интеллектуального интраверта" – кажется, так это называют яйцеголовые. Такие люди не принимают решений, не обдумав как следует все обстоятельства.

– Это майор Транг, из 11го полка Аннамских туземных стрелков.

Аннамец был самым настоящим гигантом даже среди белых "членов клуба". Два с лишним метра роста. Ожившая статуя узкоглазого Будды. У себя на родине он должен считаться сверхъестественным существом. Несомненно, аристократ – другой бы не получил высокого офицерского звания; может быть даже князь. Тихий, приятный голос и очень правильный внглийский язык. Понятно, в молодости не вылезал из Оксфордов и Кембриджей…

– Преторианец среди нас только один, капитан Тибериус Редширт, морская пехота.

А про таких говорят – "Рожа просит кирпича". Встретишь ночью на улице – испугаешься, а рука сама потянется за кошельком. Короткая стрижка, красное лицо, толстая бычья шея, маленькие свинячие глазки. Темносиний, почти черный преторианский мундир с орденскими планками в пять рядов. "Машина смерти и любви" – нет, только смерти. Типичный рабовладелец. Хеллборн мгновенно представил себе бесконечные плантации риса, или кукурузы, или чего они там выращивают, свист бичей, и вопли надсмотрщика "Работайте, негры, солнце еще высоко!" Картина была настолько яркая, что он едва не пропустил следующего "члена клуба".

– Это наши американские коллеги. Лейтенант Эверард, Инженерный Корпус.

Эверард был крупным широкоплечим мужчиной с загрубевшим и обветрившимся лицом и коротко стриженными каштановыми волосами. На вид ему было лет 30. Когда полковник назвал его имя, американец встал и учтиво поклонился. Синие глаза внимательно смотрели на Хеллборна. В правой руке Эверард держал нераскуренную трубку.