Железные Люди в Стальных Кораблях

— Увидишь, — загадочно и коварно улыбнулся Беллоди. Он ведь тоже был коварным альбионцем.

— Мы что, всплыли на поверхность? — уточнил Джеймс, выбираясь в коридор.

— Вроде того, — неопределенно ответил Реджи.

— Вроде качает, но качка какая-то странная, — заметил Хеллборн. — Я имею в виду амплитуду и частоту… Что это? Свет? Свежий воздух?

Действительно, входной/выходной люк был распахнут. Джеймс пожал плечами и поднялся по откидной металлической лестнице вслед за Беллоди. Выбрался наверх, посмотрел по сторонам и разинул рот от удивления.

Субмарина плавно покачивалась в воздухе, на первый взгляд — где-то на отметке " 1000 метров выше уровня моря".

Все еще удивленный Хеллборн вцепился в металлические поручни, ограждавшие палубу подлодки и осторожно посмотрел вниз. Океан был пуст. Ну, почти. Какая-то земля виднелась у самого горизонта справа по борту. Судя по положению послеполуденного солнца, подлодка двигалась на восток. То есть летела. При этом нечто отбрасывало на нее гигантскую тень. Даже в это время суток.

— Я всегда любил дирижабли, — сказал кто-то у них за спиной. Хеллборн обернулся и увидел капитана Бастэйбла. — Есть в них что-то возвышенное и утопическое… Вы не знаете, как называется эта модель?

— Понятия не имею, — пожал плечами Джеймс. — Явно что-то немецкое.

— "Летающая крепость", — вступил в разговор Беллоди. — Я уже успел разузнать. Корейская постройка, берлинская лицензия. Бывший "Карголюфтер М-15".

— Просто красавец, — зачарованно прошептал Освальд Бастэйбл, задрав голову. — Поднимемся наверх, джентельмены?

— Да, почему бы и нет, — согласился Хеллборн.

— Только нам придется вернуться в субмарину, — объяснил Реджи и указал на гибкую гофрированную трубу, напоминающую противогазный шланг, метров в семь длиной и диаметром в полтора. Она тянулась из кормового люка субмарины и пропадала в гигантской гондоле над их головами. Разумеется, не эта вулканическая кишка удерживала субмарину в подвешенном состоянии, но чертова дюжина толстых и прочных на вид металлических тросов. Одни крепились к носу, другие тянулись от гондолы к рубке или кормовой надстройке.

Хеллборн покорно кивнул и направился обратно к лестнице. Даже Бастэйбла не пропустил, ибо в данной ситуации настоящий джентельмен должен был идти первым, оставляя старших по званию и по возрасту, а также прекрасных дам в арьергарде/кильватере.

Прекрасная дама обнаружилась у подножия лестницы.

— Это правда? — спросила капитан Мэгги Хан. Она успела выбросить свои флажковые платья и снова облачилась в корейскую зеленую униформу. — Нас взяли на воздушный буксир? Южане всегда были склонны к извращениям.

"Южане? — не сразу понял Хеллборн. — Ах, да, манчьжурская леди имеет в виду корейцев…"

— Так точно, — подтвердил Джеймс. Подтвердил факт воздушного буксира. Тему корейских извращений он решил в скромности своей не развивать.

Путешествие через "противогазный шланг" было недолгим и скучным, и вот они уже в гондоле дирижабля. На первый взгляд, гондола была огромна и просторна. Да, здесь можно выпрямиться во весь рост.

Стоявший на посту у входного люка корейский капрал в синей униформе Императорской Авиации отдал им честь.

— Добрый вечер, добро пожаловать, — добавил он на хорошем английском и улыбнулся.

Вооружен он был куда лучше своих подводных сограждан, заметил Хеллборн. 15-зарядный автомат М-8 "Ремингтон" 35-го калибра. Конечно, это не совсем промежуточный патрон…

— Спасибо, — ответил за всех капитан Бастэйбл. — Вы не будете против, если мы…

— Добрый вечер, добро пожаловать, — повторил кореец и снова улыбнулся.

— Боюсь, вы меня неправильно поняли… — продолжил было англичанин.

— Добро пожаловать, добрый вечер, — несколько неуверенно ответил капрал. Улыбка его слегка померкла.

Мэгги Хан откашлялась и заговорила с часовым по-корейски. Тот снова расцвел, несколько раз поклонился благородной госпоже и выстрелил в ответ целым потоком слов. Еще один вопрос-ответ-поклон, и Мэгги повернулась к союзникам:

— Мы можем ходить где угодно, кроме орудийных отсеков, машинного отделения и капитанского мостика. На четвертой палубе есть пустые каюты, мы можем выбрать любую. В случае тревоги мы должны оставаться там, если только по селектору не прозвучит специальное объявление. За ужином — в шесть часов по бортовому времени — капитан корабля проведет брифинг для всех гостей и союзных офицеров. Капрал приносит извинения. Он только ненадолго заменил своего англоговорящего товарища — того срочно вызвали по важному делу.

— Четвертая палуба? — переспросил Хеллборн. — А на какой палубе мы сейчас?

Последовал еще один короткий, но бурный корейский диалог.

— На шестой. Частично склады, частично двигатели, частично каюты для младших членов экипажа. Пятая — аналогично. С четвертой начинаются офицерские каюты. Он извиняется, что почетным гостям не предоставили каюты на первой или второй палубе, но офицеры корабля должны быть поближе к капитанскому мостику. На всякий случай, — перевела Мэгги. — У нас же нет обязанностей на корабле, поэтому… Впрочем, каюты четвертой палубы ничем не хуже верхних. Он клянется своей честью.