Железные нервы снайпера

Равикович первым подошел к пуленепробиваемому стенду со сверкающими драгоценностями. Его лицо тут же приняло трогательно-детское выражение. Алла Радостина встала рядом, ее оператор включил камеру и кивнул. Алла со своей фирменной интонацией спросила:

– Какие мысли одолевают вас, Михаил, в этот момент?..

Равикович картинно вздохнул, одну руку сунул под мышку, пальцами второй подпер подбородок и выдержал паузу. Когда он посмотрел в камеру, его глаза слегка увлажнились:

– Это трудно передать… У меня такое ощущение, что в этот момент заканчивается целая эпоха, и в моей жизни наступает совершенно новый этап!

– Да! Прикосновение к подобным святыням, безусловно, привносит в судьбу человека нечто новое, очищающее, сакральное… – заговорила Алла.

Однако Равикович эту околесицу уже не слушал. Он увидел появившегося позади почетных гостей и журналистов Саблевича. Саблевич даже не кивнул головой, он просто опустил ресницы. И это означало, что все идет по плану. Чеченцы уже захватили городской дворец культуры…

163

Стяжка в зрительном зале дворца культуры, как и положено, была цементной, а уже поверх нее был сооружен наклонный деревянный пол – уступом к сцене. Перед ней и собралась закачанная в зал жидкая взрывчатка. Подойдя к срезу жидкости, Муса присел и оценил уровень. Потом сказал:

– Просочилось мало, щели узкие…

Это означало, что взрывчатка не распределилась равномерно под всем залом, как было задумано, а сосредоточилась в основном на деревянном полу у сцены. Умар сказал:

– Тогда надо дырок наделать! Возьми кого-нибудь и займись! А потом быстро расставишь взрыватели!

– Понял! – кивнул Муса и тут же окликнул ближайшего боевика: – Найди пожарный щит за сценой и принеси топор!

Умар быстро прошел к ближайшей двери и вынырнул в пустынный боковой коридор. Здесь он оглянулся по сторонам, позвонил Лечи и негромко доложил обстановку. Тот велел действовать.

Умар сунул телефон в карман и направился к фойе. Алу выглядывал на площадь. Услышав гулкие шаги Умара, он оглянулся и доложил:

– По той стороне ментовская машина проехала… – Здесь боевик снова подался к двери и быстро сказал: – Свернула, подъезжает!

Умар шагнул к двери и выглянул в окошко ее остекленной верхней части. От кафе к входу ехала «девятка» с эмблемой вневедомственной охраны. Умар вытащил милицейскую рацию и поднял ее:

– «Девятка», бортовой номер шесть! Быстро назад!

– Кто это, твою мать?.. – спросил командир экипажа.

– С тобой, козел, говорит Борз, амир специального отряда борцов за свободу Ичкерии! – «Девятка» остановилась. Умар удовлетворенно продолжил: – Вот так! Теперь назад, за кафе! А я хочу слышать Сапсана-один!

– Сапсан-один на связи!

– Ты слышал, кто я?

– Да… Борз!

– Вот и отлично! Дворец культуры захвачен моим отрядом! Зрительный зал полностью заминирован! Полностью, понял? Так что любая попытка штурма закончится гибелью всех людей! И это не пустые разговоры! Сейчас я выпущу твоего заместителя! Он все видел своими глазами… А теперь мои требования… Ты слышишь?

– Да!..

– Мне нужен гарнитур императрицы! Доставить его должны в течение получаса! Через час на крышу должен приземлиться вертолет! Заправленный под завязку, с одним летчиком! Ты все запомнил?..

– Да!

– Тогда в темпе докладывай кому надо! Время пошло! Если через полчаса драгоценности не привезут, я начинаю убивать по одному заложнику каждую минуту! Так что все в ваших руках! Мы не хотим крови! Поэтому я и выпускаю твоего заместителя!

– Я понял, Борз! И немедленно все доложу по команде!

Умар сделал знак Алу, потом оглянулся и кивнул майору:

– Чего расселся, помоги стол убрать, если жить хочешь!

Ножки отодвигаемого стола противно пискнули, Алу осторожно приоткрыл дверь. Умар взял майора за плечо:

– Расскажешь все как есть! Про шланги и про все остальное! И помни мою доброту! Пошел!

Майор как-то по-лошадиному махнул головой и вынырнул в предбанник. Алу, держась сбоку, выпустил его и тут же закрыл наружную дверь. Когда он вернулся и начал возиться с внутренней, Умар вдруг спросил:

– Ты на вертолете летал когда-нибудь?

– Нет…

– Сегодня полетим! За границу… И не с пустыми руками! – доверительно сообщил Умар. – Только об этом никому… Понял?

– Понял!..

– Смотри тут в оба! Если что, сразу сообщай!

– Есть, амир!

164

– …как сказано в святом писании, всему свое время, и время всякой вещи под небом: время любить и время ненавидеть, время обнимать и время уклоняться от объятий, время разбрасывать камни и время собирать их, – проговорила Алла.

– Да, именно, – вполне искренне вздохнул Равикович. – Пришло время собирать камни… – Тут Алла на него удивленно посмотрела, и олигарх, спохватившись, совсем другим тоном продолжил: – Возрождение духовности нашего народа невозможно, когда ее материальные символы разбросаны по всему миру. Я внес пока лишь небольшую лепту в процесс их возвращения, но и в дальнейшем буду по мере своих скромных возможностей стараться служить своей стране.

– Это воистину прекрасно, и мы желаем вам успехов на этом благородном поприще! – закруглила съемку Алла Радостина.