Железные паруса

Сварог вдруг осознал, что он уже стоит на ногах – и машет алым платком так, словно сидит на необитаемом острове который год и пытается теперь привлечь внимание корабля, который преспокойно проходит мимо, не замечая, не обращая внимания…

Кто-то уже вопил справа от него, надсаживаясь от служебного рвения:

– Остановить казнь! Остановить казнь! Король милует!

И кто-то опрометью бежал к стражникам, боясь не успеть, не угодить… Толпа моментально замолчала. В отлаженном механизме определенно случился сбой.

Перед Сварогом неведомо откуда возник бургомистр – с искаженным злым лицом, закричал с причудливой смесью почтения и упрямства:

– Ваше величество, умоляю вас, одумайтесь! Этому головорезу там самое место!

И вставший рядом с ним местный королевский прокурор подхватил:

– Ваше величество, прошу вас, перестаньте!

Сварог посмотрел на них с неподдельным удивлением:

– Я, кажется, недвусмысленно выразил свою волю?

Бургомистр и прокурор на два голоса заорали:

– Государь, пожалуйста, не вмешивайтесь!

Вольный воздух захолустья сделал свое дело – оба никогда в жизни не общались с венценосцами, у них попросту не выработалось нужных рефлексов… Вот и упорствовали, погрязнув в своем провинциализме – благо губернатор, видя столь вопиющее нарушение этикета, оцепенел от растерянности и в события не вмешивался.

Вот только Сварог давным-давно выработал необходимые для негорефлексы. Не вступая в пошлую перебранку, он выпрямился, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул:

– Я что, уже не король?! Молчать!!!

Все вокруг него моментально пришло в движение. Свистнул выхваченный из ножен меч – это Барута с перекошенным от ярости лицом заслонил Сварога, надвигаясь грудью на осмелившихся противоречить. С обеих сторон подскочили гланские дворяне, тоже с мечами наголо, и остальные телохранители ринулись к дубовому креслу. Вокруг моментально засверкали клинки, и часть их касалась ослушников, вмиг потерявших дар речи.

Не оборачиваясь, Барута громко спросил:

– Г’дарь, прикажете пластануть эту сволочь от плеча до жопы?

Гланфорт, стоявший слева, громко взвел курок пистолета, направленного в живот бургомистру.

– Всем молчать! – рявкнул Сварог на всю прилегающую равнину. – Всем по местам! Король распоряжается!

Не сразу, но понемногу восстановилась прежняя диспозиция – телохранители встали на свое место, губернатор, так и не обретя дар речи, грозил кулаком обоим нарушителям этикета, а они стояли ни живы ни мертвы. Народ безмолвствовал. Всем ясно было, что происходит нечто необычное.

– Бумаги сюда, – распорядился Сварог металлическим голосом, уже на полтона ниже. – Живо!

К нему моментально протолкался мозгляк в мундире юстициарного ведомства, пылая энтузиазмом, на вытянутых руках протянул лист и, очевидно, усмотрев в происходящем свой звездный час, зачастил:

– Извольте взглянуть на экстракт, государь, составлен мною по всем правилам делопроизводства… Лично мне сразу показалось, что дело тут нечисто, да отдельные своевольники…

– Молчать, – сказал Сварог.

Пробежал взглядом лист, покрытый убористыми строчками, выведенными аккуратнейшим канцелярским почерком. Поднял брови:

– Прокурор… Это что за хрень собачья? Виселица-то почему? Я что-то не усматриваю в этом вот документе ни смертоубийства, ни «особо дерзкого насилия для жизни и здоровья»… Извольте объясниться, пока я не осерчал всерьез…

На прокурора было жалко смотреть. Он вмиг постарел лет на десять. И жалобно протянул, обливаясь холодным потом:

– Общая злокозненная направленность поступков… Закоренелость в прегрешениях…

– Это еще не основания для…

– Закоренелость… – сказал прокурор.

– Повешу, – ласково пообещал Сварог.

Прокурор замолчал, подавившись собственным языком. Сварог мысленно досчитал про себя до десяти и произнес уже совсем спокойно:

– Король прощает осужденного. Подведите его сюда.

Кто-то кинулся в ту сторону – и, заглушая неповоротливых стражников, мало что понимавших в происходящем, буквально заставил их препроводить отца Грука к дубовому креслу.

– Вы меня узнаете, отец Грук? – спросил Сварог.

Лесной пастырь смотрел на него пытливо, с непонятным выражением лица. Пожал плечами:

– Кабы знать, ваше величество, должен я вас узнавать, или лучше промолчать…

– Глупости, – усмехнулся Сварог. – Граф Сезар, замок, ваша паства… Развяжите ему руки (к отцу Груку с разных сторон кинулись доброхоты, мешая друг другу). Рад вас видеть, отец. Как я вижу, характер у вас по-прежнему неугомонный, не умеете жить спокойно…

– Каким Господь создал, – прогудел отец Грук смиренно.

К уху Сварога просунулся тот самый судейский, волнуясь, даже ножками суча в погоне за фортуной:

– Ваше величество, изволите знать… Когда отец Грук и его… гм, молодцы… нагрянули к бургомистру в гости, они его, мало того, что ограбили дочиста, так еще заставили долговые расписки слопать все до одной, вот его милость бургомистр и осерчали малость, а его благонадзирание господин прокурор, свояком бургомистра будучи…