Железные паруса

Сварог, легкомысленно крутя головой, приблизился к указанному месту, согнулся в три погибели и попытался высмотреть что-нибудь в высокой траве, меж темно-бордовыми стеблями кустарника. Раздвинул сапогом жесткие побеги, пучком росшие из единственного корня.

Что-то он все-таки отыскал. В траве стояли четыре бочонка из потемневших от времени, исхлестанных бесчисленными ливнями досок. Совсем небольшие, похожие на сырную головку. Три казались целехонькими, а по четвертому, такое впечатление, со всей дури врезали чем-то вроде колуна – обручи слетели и разлетелись на части по причине полной проржавелости, клепки рассыпались, парочка была перерублена, и, судя по цвету дерева на изломе, проделали это не так уж и давно. Никак не сто лет назад.

– Ага, вон они где, – сказал отец Грук, стоя в некотором отдалении – значит, про них и рассказывали… Бочоночки. Один обормот из тех, что здесь тогда шарили, решил сгоряча, что наткнулся на старое вино, а то и на военную казну – военные в похожих бочонках, говорят, возят казенные денежки – только там оказалась какая-то дрянь вроде замазки… Видите? Рубанул топором, вместо того, чтобы аккуратно донышко вынуть…

Сварог опустился на корточки, присмотрелся как следует. Действительно, рядом с разрубленным бочонком – меж разбросанными клепками давно уже проросла густая трава – валялись комья чего-то серого, закаменевшего, похожего то ли на замазку, то ли на глину. Половина неизвестной субстанции так и застыла, повторив форму нижней половины бочонка, на ней виднелись отпечатки клепок. И в крышке каждого бочонка виднелось аккуратное отверстие – все три проделаны словно бы одним сверлом, по некоему стандарту…

Ах, вот оно что, подумал он, медленно выпрямляясь. Никакая это не замазка, конечно – а взрывчатка, схожая с динамитом, которую в свое время изобрел какой-то военный гений, и она натворила немало дел, будучи по производимому эффекту раз в двадцать посильнее пороха. Но потом наверхуспохватились, мягко и ненавязчиво заставили земных королей собрать нечто вроде конференции по разоружению и запретить к применению эту дрянь на вечные времена, ограничиваясь отныне составами послабее.

Во времена, когда жил Асверус, до этой эпохальной конференции оставалось еще лет двадцать, и эту взрывчатку пользовали все без исключения державы, за исключением разве что нищего и потому безнадежно отставшего в военном деле Сегура, который по своей отдаленности от коловращения жизни к тому же и не воевал ни с кем, разве что пиратов гонял в прилегающих водах.

И отверстия, проделанные по некоему стандарту… Все сходится. Асверус в свое время – то ли сам додумавшись, то ли по чьему-то компетентному совету – запасся чем-то вроде примитивных глубинных бомб, способных, несмотря на свою примитивность, потопить, пожалуй что, подлодку токеретов. Глубинная бомба, будь она разработана по последнему слову техники или сделана из набитой взрывчаткой бочки с отверстием для взрывателя – в эти дырки, точно, вставлялись некогда взрыватели нехитрого образца – в любом случае действует на подводное судно одинаково. Ударной волной. Стоп, стоп, раз бомбы остались здесь, да и оставшиеся от покойников пожитки находили тут же, значит, Асверус и его люди все же просчитывали последствия. И несомненно, думали о возможной лавине. Иначе не забрались бы так высоко над речкой – в старые времена это место было не берегом, а краешком высоченного откоса…

Глубинные бомбы. Неплохо для человека того времени. У кого-то был острый ум… да впрочем, достаточно логического мышления. С тех самых пор, как только на земле заново открыли порох, ушлые вояки глушили с его помощью рыбку везде, где имели такую возможность. И кто-то, отталкиваясь от этого, сообразил, что железная, герметически закрытая банка с живыми существами внутри от подводного взрыва понесет примерно такой же урон, как обычная рыба…

Издали его манил рукой Барута, что-то разглядывавший у себя под ногами. Приблизившись, Сварог увидел, что ратагайцы уже сняли прикрытые свежим дерном полосы сосновой коры, горизонтально перекрывавшие аккуратную прямоугольную яму, в которой лежала лодка из той же коры, мастерски снятой с дерева. Суденышко было построено аккуратно, с величайшим тщанием; с первого взгляда видно, что неизвестный мастер старался для себя, чтобы лодка прослужила как можно дольше. Здесь же лежали пара легких весел и груда мелких сетей с мелкими ячеями.

Отец Грук выглянул из-за его спины: