Железные рыцари

— Ну дела-а-а… Так ты, выходит, на секретной службе Империи выслужился, — нашёл для себя очередной «всё объясняющий» ответ в натуре граф. — И под клятвами, точно. Но почему Его Величество дозволил? Или ты реально можешь извести Род? — на последнем он из бредовых фантазий выплыл, помотав головой. — Бред какой, мы не в голо.

— Во-во, — кивнул я.

— Ну, с другой стороны — не так обидно от тебя на спаррингах получать, — философски пожал плечами Себ. — Так, тебе нужны сведения о Роде Ульвер.

— Угу.

— Секретных и родовых… Да нет их вроде. Скомпилирую, отправлю тебе на браскомм через часок.

— Буду дол…

— По соседски и как спарринг партнёр. Будет что вспомнить — с имперским агентом тренировался, — понизил он голос. — И всё понимаю, Себ. От меня твою тайну никто не узнает! — торжественно заявил он.

И вот что ему говорить, блин?! Мечтатель-романтик, а не в натуре граф. Хотя — в рамках его понимания Мира — он просто выбирает наиболее реалистичные объяснения. И поможет, что неплохо, заключил я, развалился на кушетке и стал ждать данных.

26. Бой с колобком

Только я завалился на кушетку: ждать данных от Себа, ну и ду-у-умать, стараясь не выть в голос от сволочизма окружающего мира… Ну, не совсем сволочизма: если бы сволочизм был именно мира, кромешным, то и не выть бы некому было. Так-то тот же Себ — очень помогает. Да и ректор тоже, судя по всему. И Тадеуш. Причём помогают не из каких-то корыстных соображений, а потому что хорошие люди. Ну и потому, что я такой замечательный, отдал я должное и себе. Хотя… Нет, не складывается корыстная кортина: в ближайшей перспективе я вот вообще никак потенциальный «долг» отдать не могу. При этом, вероятность гробануться — на порядки выше, чем у прочих. Спасибо Ульверам придурошным и Его Величеству, «посчитавшему»…

В общем — практически стопроцентно, что просто неплохие люди. Понял я это, но дальше думать не смог — раздался гонг «звонка».

— Так, если что — сразу прибью, вот с ходу, — буркнул я, поднимаясь и беря в руку игольник.

Мордас Себа, показавшийся со второго яруса (он там с библиотечным терминалом шаманил, мне данные компилируя), моё борматание услышал, кивнул и юркнул обратно к терминалу. А я собрался и потопал, реально готовый пальнуть в сволочь, трезвонящую. Потому что та же дурища ульверистая может припереться «враждовать», блондинка стукнутая. Или — ректор обманул, ну и Ульверы в Академии кроме неё ещё есть. Или даже не обманул, а просто гадостно ликовал и средний палец мне показывал: мол «отымеют тебя, Безмолвный! Ха-ха-ха!»

Верится слабо, но учитывая, что от этого моя жизнь зависит, то лучше подумаю мысленно, что дедулька — сволота последняя. Живее буду. А потом мысленно извинюсь, если не так.

Перед дверью сместился, отдал команду на открытие взяв игольник на изготовку и пригнувшись.

— Приветствую, Гален, — прогудел Олаф, с довольно сложной смесью эмоций смотря на меня с игольников.

— Приветствую, Олаф, — разогнулся я, убирая игольник.

И смущаться или ещё что-то такое не стал. Потому что я прав и пофиг на странные взгляды. Хотя если бы меня приятель встретил игольником в лоб… ну я тоже бы немного удивился, признал честный я.

— Ты давал согласие на спарринг, Гален. А поговорить о сроках и прочем — нам не удалось. Хотел у тебя… — начал басить Олаф.

Это он, не акцентируясь в беседе, мой видок оценил, ну и завёл разговор на пороге. В принципе всё внутри кричит послать мускулистого колобка: ну не до него, Гален в опасности, ну и всё такое. Но это — идиотизм. Вот обидется Олаф и скажет — ты Безмолвный, меня оскорбил, будем с тобой всеми Стальными воевать… Такая себе перспективка, хоть и маловероятная. Но с ульверихой придурошной — даже ТАКОЙ бредовой причины нет! А меня уже воюют, ну через сутки с мелочью будут, но уже явно не «вот как мы весело прикольнулись над этим Безмолвным!».

Это не говоря о том, что если притушить паранойю, то сам по себе Олаф — парень интересный и симпатию вызывает. Да и поспарринговать бы с ним было бы интересно и полезно.

— Проходи, Олаф, — сделал я жест. — У нас? Сейчас? — уточнил я.

Просто… ну а почему бы и «да»? Себ шуршит, мне делать-то нечего, кроме как на кушетке валятся и думать. Причём совершенно фигню всякую: нехватка данных критична, это не мысли, а «мыслеблудие» выходит, как наш школьный трудовик говорил. И добавлял что блудить надо по другому, а «мысле» — глупость. И трудовик был прав.

— Сейчас — было бы замечательно. И у вас меня вполне устроит, — с некоторой растерянностью пробасил Олаф. — Полуконтакт?

— Угу, — на ходу к тренировочной кивнул я.

Подавив и изничтожив подлую мыслишку-саботажницу брякнуть: «без ограничений». Это, конечно, мои проблемы решить может, если меня парень сломает с концами. Но совсем бредово выйдет.

Дотопали до тренировочной, подготовились, размялись. Кстати, колобок разминался странно, но впечатляюще: стоял неподвижно, а по нему ходили мышечные волны, заметные даже через пилотский комбез. После чего парень… деактивировал синтомышцы комбеза.

— Себе оставь, Гален…