Железный человек

- Ну, вот и хорошо, - говорил Траубе, - вот и хорошо! Так... Понимаю... Понимаю... Всякое может быть... Собственно говоря, ничего страшного и тем более опасного не было и нет. Неожиданность... Вот поработаем - привыкнем...

- Что?! - хрипло спросил ассистент.

- Я говорю, поработаем...

- Работать?! - старик даже привстал со стула. - Работать? Нет!!! Ни за что!

- Послушайте, милейший, вы возбуждены, вы еще не в норме...

- Ни за что! Ни за что! - упрямо твердил тот, со страхом поглядывая на дверь.

- Ну и что же? Ведь ничего страшного..

- Не... не могу! Боже мой, сколько лет... работал, - ассистент смотрел умоляюще. - Сколько лет! А теперь не могу!

- Давайте не будем говорить об этом.

- Стар я... Нервы... Сами видели... Сколько лет... Привык... Но не могу!

- Да возьмите же наконец себя в руки! Что вы, как тряпка!

Сколько ни старался профессор убедить помощника, тот упрямо твердил свое.

- Ну хорошо, - сказал наконец Траубе с плохо скрываемой досадой, - дальнейший разговор бесполезен. По крайней мере сегодня... Можете быть свободны. Вас проводить?

- Нет, что вы... Я сам... Профессор, простите! Ничего не могу с собой поделать.

- Ладно уж! Послушайте, Функ, - остановил Траубе уходящего ассистента, - будем или нет мы работать вместе - это одно... Но я надеюсь, что сегодняшнее не выйдет за пределы лаборатории. Оно должно быть никому не известно. Понимаете? Иначе может случиться... ну, сами догадываетесь... он может узнать...

- Что!? - переспросил Функ, вновь побелев как бумага. Он... узнает? Никогда!

"Что делать? - размышлял профессор, оставшись один. Войти, узнать, что там". Траубе не был трусливым человеком. Много раз в жизни пришлось ему испытать себя. А вот сейчас... "Да что же я в конце концов! Ну же!" Огромным усилием воли он заставил себя войти в лабораторию. Железный человек неподвижно стоял в нише. Медленно-медленно подходил к нему профессор. Вот они снова стояли друг против друга. Взгляд железного человека неподвижен. В нем что-то непередаваемое. Так заключенный смотрит на небо сквозь узкую щель темницы. Тоска, беспомощность и в то же время великая жажда жизни... Профессор чувствовал, что вместо пережитого ужаса его охватывает жалость, большое человеческое сострадание. Он, не отрываясь, смотрел в глаза своего Гарри, он чувствовал, что плачет, но не обращал внимания на это. "Боже мой, что это, радость или горе? Торжество, удовлетворение или растерянность?"

- Гарри! - тихо позвал он. На застывшем лице мелькнуло какое-то движение.

- Гарри!

Траубе приступил к разрешению одной из самых сложных задач. Дни и ночи проводил он в лаборатории. Доступ в нее был закрыт всем. Прежде всего необходимо добиться движения глаз и артикуляции. Это обеспечит постоянную связь с железным человеком при помощи знаков и речи, решил Траубе. Он изготовил алфавит: на картонных карточках размером в квадратный дециметр тушью написал все буквы алфавита. На стену повесил большой экран, на котором был изображен огромный черный крест, и приступил к первому занятию. Взяв указку, он подошел к экрану.

- Гарри, вы меня слышите?

Гарри молчал, но в глазах его, казалось, был положительный ответ.

- Итак, слушайте, - продолжал профессор, внимательно наблюдая за железным человеком, - я направляю указку в центр фигуры. Видите? Теперь я буду передвигать ее вправо. Следите за указкой.

Красный конец указки отчетливо выделялся на черной поперечной перекладине креста. Траубе тихо передвигал ее вправо.

- Так. Внимание, Гарри! Теперь я перемещаю указку влево. Следите. Так. Теперь опять вправо. Ну, а сейчас изменим направление. Вы меня слышите?

От центра креста профессор стал двигать указку вверх по вертикальной перекладине. Затем - в противоположном напраьлении.

- Внимание, Гарри! Следите. Вверх. Вниз.

Прошел час, потом - другой. Профессор с адской настойчивостью повторял и повторял опыт. В пустой комнате гулко раздавался его голос.

- Внимание! Вправо. Влево. Вверх. Вниз.

Вправо. Влево. Вверх. Вниз.

Влево. Вправо. Вниз. Вверх.

Влево. Вправо. Влево. Вниз.

Влево. Вниз. Вправо. Вверх.

Со стороны могло показаться, что профессор занят бесполезным делом. Железный человек неподвижно стоял перед ним и, казалось, ничем не выдавал своего контакта с экспериментатором. Но каким-то шестым чувством Траубе угадывал, что его труд не проходит даром. Временами он легко дотрагивался до железной груди и осторожно переводил крошечные рычажки на небольшом пульте. Он неустанно заботился, чтобы "слезные железы" - механизм для увлажнения поверхности глаз - не прекращали своего действия. Он внимательно следил за показаниями приборов, регистрирующих поступление в мозг газов, гормонов и питательных веществ и регулирующих температуру жидкостей.