Железный дождь

Автоматчики заметили Сократилина и открыли по нему стрельбу.

Вася Колюшкин грыз сухарь.

– Нашел командира? – спросил он.

– Никого не осталось – одни мы, – сообщил Сократилин. – А где Костя?

– Сбежал.

– Какой же ты командир, если от тебя сбежал подчиненный, – упрекнул Васю Сократилин.

– Теперь здесь нет ни командиров, ни подчиненных. Одни покойники, – изрек Вася.

– Хватит болтать-то! – прикрикнул на него Богдан. – Поехали!

– Куда?

– К своим.

– А ты знаешь, где они, свои-то?

– Найдем.

Сократилин действовал энергично. Теперь ему, как никогда, хотелось жить. С моста немцы уже волокли, подбитый танк. Автоматчики совсем обнаглели.

– Пугнуть бы их, Вася, – попросил Сократилин.

– Это мы можем. Нам теперь только и осталось, что пугать, – ворчал Вася, закладывая в пулемет диск. Сократилин сел за рычаги.

Мотор завелся сразу. Богдан воткнул заднюю скорость. Машина дернулась, проползла метра три и забуксовала. Мотор надрывался, гусеницы крутились. Сократилин подал танк вперед, потом опять включил заднюю и попытался на полном газу выскочить из капонира. Но машина опять встала, и гусеницы заработали вхолостую.

– Землю задницей гребем, – сказал Вася.

– Чего сидишь? Бери лопату! – закричал Богдан.

Вася отгребал землю. Сократилин безжалостно газовал. Автоматчики опять зашевелились. С ужасным ревом танк наконец выбрался из ямы. Немцы сразу же открыли по нему суматошную стрельбу.

Сократилин вел машину напролом по садам, огородам, с ходу протаранил дощатый сарай, выскочил на чистый, посыпанный песком дворик, сломал забор и выехал на узкую улочку, стиснутую с обеих сторон деревянными острокрышими домами. Свернули в переулок и с ревом выскочили на шоссе.

– Жми! – закричал Вася.

Сократилин жал вовсю. Дорога была каменистая, и танк дребезжал на ней, как ящик с гвоздями.

…Город давно уже остался позади. Сократилин, не сбавляя скорости, гнал машину на восток. У развилки дорог он заглушил мотор. Каменистая дорога поворачивала налево, а щебенчатая – вела прямо.

– По какой? – спросил Сократилин.

Вася решил, что это дело надо перекурить. Они закурили. На вопрос Богдана: «Что у нас осталось?» – Колюшкин доложил:

– Два пулеметных диска, десяток снарядов, кусок сала и сухари.

– Надо беречь, – заметил Сократилин и посмотрел на часы. – Восьмой.

– Восьмой! – воскликнул Колюшкин. – А я думал, часов пять. Может, рубанем сальца с сухариками, а?

Сократилин молча грыз сухарь. Вася, оправившись от бомбежного шока, болтал без умолку.

– А Швыгин – дезертир и законченный дурак. Куда он пошел? Даже карабина не взял. Ведь его немцы возьмут голыми руками. А почему Лесников мост не взорвал? Слышь, старшина? – Сократилин поднял голову. Он не слушав Васю и думал о том, что же это происходит, куда девались наши войска. – Почему ротный мост не взорвал? – повторил Вася.

– Потому что не успел, – сердито ответил Сократилин. В небе загудело. Вася вздрогнул, испуганно посмотрел, потом вскочил и запрыгал.

– Наши! «Петляки» с «ишаками». Сейчас они дадут им прикурить!

Прошли два звена пикирующих бомбардировщиков в сопровождении короткокрылых истребителей.

«Петляки» один за другим ринулись к земле. Донеслись глухие взрывы. Набрав высоту, самолеты опять вошли в пике. Над ними кружились истребители.

«Мессершмитты» появились внезапно. Два «мессера» напали на не вышедший из пике бомбардировщик. Он перевернулся на крыло и, задрав хвост, с ревом врезался в землю. Три «ишака» атаковали немецкий истребитель. «Мессершмитт» лупил длинными пулемётными очередями. «Ишачок» круто развернулся и вышел «мессеру» прямо в лоб.

– Сейчас врежутся! – ахнул Вася.

Но «мессершмитт» вильнул в сторону и выбросил коричневое облачко дыма.

– Готов! – сказал Вася.

Однако бой выиграли немцы. Пятерка тонких стремительных «мессершмиттов» кинулась на «ишаков», пытаясь взять их в кольцо. Два истребителя вырвались, а третий, видя безвыходность, пошел на таран. Пулеметы «мессеров» изрешетили его. Он закрутился, как бочонок, и окутался дымом.

– Вот и все. – Сократилин снял фуражку, помял ее и опять надел на голову. – Поехали.

– Налево или прямо?

– Прямо.

Проехали километра два и наткнулись на полуторку. У нее был прострелен радиатор и изрешечена кабина. Кровь запеклась на сиденье, баранке и на ручках дверец.

– Наверное, шофера ранило, – сказал Вася.

– Проверь бензин, – приказал Сократилин.

Вася проверил и доложил, что бензину в баке на донышке.

Проехали мутную речушку, дорога круто повернула вправо.

– Назад! Немцы! Танки! – дико закричал Колюшкин, на ходу спрыгнул с машины и нырнул в кусты.

Сократилин и сам видел, что напоролись на танковую колонну. Она шла им навстречу. Немцы на секунду опешили, а потом тявкнул автомат. Выскочить Сократилин не успел, повернуть назад – тоже. Тяжелый немецкий танк ударил Т-26 в лоб и сбросил с дороги в канаву. Машина завалилась на бок. Оглушенного Сократилина зажало между сиденьем и днищем танка.